Империя. Тихоокеанская война

Не скажу, что я прямо жаждал большого сражения. У нас с японо-австралийской эскадрой был паритет (ну, практически), но за счет существенного большего количества авиации в районе северной части Сиамского залива и за счёт умения её применять мы могли потопить или вывести из строя несколько кораблей ещё до начала сражения и всячески надоедать противнику в ходе боя. Весь расчет строился на том, что нам удастся использовать дополнительных пару полков береговой авиации, радикально изменив расклад в нашу пользу. То есть, выражаясь спортивным языком, это была бы игра на нашем домашнем поле, где, как известно, и стены помогают. Да и шестнадцатидюймовые орудия «Пантократора» и «Иоланды Савойской» внесли бы свой вклад в битву.

План был хорош, но вот с открытым морем, вдали от берега, всё становилось не так однозначно. Не считая всякого рода разведывательных самолётов на крейсерах и линкорах, мы имели там в своём распоряжении два авианосца, по двадцать машин на каждом, и три авиаматки по четыре летуна на каждой. Итого всяких боевых самолётов в походе у нас было всего-то пятьдесят две штуки, против, повторюсь, ДЕВЯНОСТА у японо-австралопитеков на четырёх авианосцах. И здесь уже я не мог предсказать исход воздушно-морского сражения. Могу только констатировать то, что битва была бы просто эпичной и первой в истории человечества. Если не считать Моонзунд, но там были другие исходные. Встречного авиаморского боя там не было.

В общем, вытянуть к берегу противника не удалось, на «данные» своей разведки о проблемах на «Пантократоре» японцы и австралолюдоеды не купились. Они обозначили себя, гавкнули в ночь, словно собака, и убежали. Где они сейчас? Это серьезный вопрос. От ответа на него зависит если не всё, то очень многое. Кто кого где перехватит, кто в каком построении будет сражаться, какой манёвр совершит. Главным слабым местом объединенной эскадры противника как раз и была её разъединенность и непрогнозируемость того, как поведут себя австралийцы, ведь в войне они официально не участвуют, а, между тем, силы потомков британских каторжников составляют половину «объединенного флота», а из четырех авианосцев три – австралийские. Не исключался вариант того, что в решительный момент, как это уже случалось с британцами, они просто останутся в стороне. И тогда живые японцы позавидуют мёртвым, поскольку мы их просто раздавим. Японские адмиралы это тоже прекрасно понимали и вынуждены были учитывать такой риск.

Главная задача противников была предельно ясной – не пропустить нашу 2-ю Тихоокеанскую эскадру к Метрополии, по возможности ослабив в сражении, заставив часть кораблей отправиться на ремонт или интернироваться в ближайшем порту. Тогда и расклад сил в районе между Индокитаем и Филиппинами мог бы существенно поменяться.

Но когда этот план разрабатывался, в японских штабах два наших приближающихся суперлинкора виделись большей проблемой, чем наша авиация. Реальность же оказалась прозаически иной, а тут тебе еще и появление из ниоткуда 3-й Тихоокеанской эскадры. И Хоккайдо…

Так что в Токио могли принять какое угодно решение в изменившейся ситуации. Как сообщает наша разведка, высадка наших войск на Хоккайдо произвела довольно тягостное впечатление и на их вооруженные силы, и на все общество. Позиции «партии мира» заметно усилились, и уже немало голосов вполголоса призывали начать консультации, дабы не потерять в этой войне всё. Поэтому властям что-то нужно было показать, какую-нибудь громкую победу, и не где-то там у чёрта на куличках, типа Сиама, а так, чтобы подданные результат немедленно почувствовали на себе – бомбежки прекратились, императорские армия и флот решительно переломили ход войны, осталось подождать и верить – победа близка. Ну, и всё такое, что пишут в газетах по такому случаю.

В общем, других объяснений, кроме срочного возврата эскадры противника в Японию, я пока не находил. Не конвой же охранять отправили суперлинкор «Нагато», линкоры и прочую бронированную морскую машинерию? Или они всё же затаились и ждут нашу эскадру для генерального сражения? Поди знай.

Самое паршивое, опять же, что мы их потеряли из виду. Я пялился в карту, словно надеялся, что она вдруг станет виртуальным экраном, на который начнут в режиме реального времени поступать сведения со спутниковой группировки в космосе, с авиации и беспилотников дальней разведки, с ближних ударно-разведывательных беспилотников, наземных аналитических и ситуационных центров, и вся эта карта оживёт, обретет множество отметок, точек, параметров цели и движения, обозначив наши силы, силы противника, гражданские суда, метеорологию, прогнозы, сценарии…

Я в сердцах едва не сплюнул себе под ноги.