Империя тишины

– Она настаивала на том, чтобы отложить начало расследования до этой встречи, и мы согласились из уважения к нашим гостям и в благодарность за их помощь в поимке ксенобитов.

Судя по ее тону, только этим уважение и ограничивалось.

Я же со своего места в самом конце стола разглядывал почти божественную джаддианку-сатрапа, единственное цветовое пятно в облаке одетых во все серое логофетов. На шее и в ушах у нее сверкали рубины, множество золотых украшений висели на груди и в волосах, так что оставалось лишь удивляться, как она не сгибается под такой тяжестью. Сэр Олорин Милта стоял у нее за спиной, поигрывая рукоятями трех мечей из высшей материи, закрепленных у бедра. Взгляд его был устремлен вдаль, в открытое море, сквозь широкую арку из алюмостекла, заменявшую дальнюю стену в зале совета. Внезапно я почувствовал, что на самом деле джаддианцы поддерживают меня и тоже хотят поговорить с пленными. Хотят добиться мира.

– В любом случае, – сказала рыцарь-трибун, постучав плоскими костяшками пальцев по столу и расплескав локтем воду из стакана, – благодаря лейтенанту Лину мы заполучили десять сьельсинских пленников.

– Военнопленных, – не сдержался я. – Они сдались нам. Если бы ичакта было человеком, мы постарались бы получить за него выкуп.

Великий приор хлопнула ладонью по столу, привлекая к себе внимание:

– Еретик, это чудовище – не человек.

– Это чудовище – вражеский офицер, – сказал я, обращаясь к Райне Смайт; рыцарь-трибун сжала губы, но, как мне показалось, была готова меня выслушать. – В отношении офицера нечеловеческой расы не существует никакого официально утвержденного протокола. Но разве мы не должны обращаться с ним уважительно?

Я не поделился своими предположениями о том, что Танаран может оказаться не офицером, а кем-то другим. Кем бы ни было это молодое существо, но только не солдатом. Оно носило определенно не военную одежду. Не упомянул я также и о предполагаемой связи между народом Уванари и Тихими. Приберег эту информацию для Валки, которая должна была вернуться в Боросево в ближайшую неделю, поскольку все работы на раскопках приостановили после нападения сьельсинов, а поисковые команды усиленно трудились на обломках корабля Уванари.

Канцлер поморщилась, словно проглотила целую ложку лимонной эссенции. Она облизала зубы, ее пепельное лицо потемнело и вытянулось.

– Инмейн! – прошипела она. – Напоминаю вам, лорд Марло, что вы находитесь здесь только из снисхождения.

– Канцлер, он находится здесь потому, что единственный из всех может говорить с пленниками и понимать их, – вмешался сэр Олорин.

Я кивнул ему в знак благодарности. Он ответил тем же, отбросив назад спутанные темные волосы.

Хирургические шрамы, выдающие в канцлере Огир патрицианку, побелели, а губы плотно сжались.

– Когда мне понадобится ваша помощь, ликтор, я попрошу о ней.

– Хватит, Лиада, – сказал лорд Балиан, – довольно. Джаддианцы – наши гости.

Каким-то образом успокоившись, худощавая канцлер уступила и, казалось, увидела что-то необычайно интересное в узоре вздувшихся вен на тыльной стороне своих сморщенных ладоней. Меня тогда удивило, что сатрап сама не встала на защиту своего слуги. А сейчас удивляет еще сильнее.

Вмешательство Олорина, как вскоре выяснилось, сыграло дополнительную роль.

– Лорд Марло оказал услугу империи, – заявила Райне Смайт. – Этого нельзя отрицать. И его соображения очень важны. Если мы хотим вести переговоры с помощью взятых в плен Бледных, нам следует подумать об обращении с ними.

Чувствуя, что добился своего, я с улыбкой посмотрел на великого приора, но старая ведьма не удостоила меня взглядом.

Рыцарь-трибун снова постучала по столу:

– Однако у нас появилась возможность получить важные тактические сведения. Зачем сьельсины прилетели сюда, на Эмеш? Почему именно сейчас?

Наступило многозначительное молчание, подчеркнутое очередным стуком костяшек и взволнованным дыханием логофетов по обоим концам полукруглого розово-зеленого стола. Все понимали, что на самом деле сейчас обсуждается. Возможно, именно поэтому и молчал граф, предоставив военным и чиновникам взять ответственность на себя. Я смотрел на свои колени и крепко сжатые руки, вспоминая, как они тряслись в тоннеле, вспоминая свой страх, грозивший перерасти в панику.

– Пленных необходимо допросить, – произнесла Лигейя Вас в напряженной тишине, сцепив ладони на столе, и их неподвижность резко контрастировала с беспокойными движениями пальцев рыцаря-трибуна.

– Пленные – военнопленные – должны нам что-то рассказать, да, – раздался шепот сэра Уильяма Кроссфлейна, седоволосого старшего офицера, который сидел рядом с Райне Смайт. Она наклонила голову, чтобы расслышать его, и на мгновение закрыла глаза.

– Где находится их флот? – предположила сатрап, по-прежнему глядя на город далеко внизу.

Не смутившись этой безобидной заминкой, Райне Смайт продолжила своим грубым контральто:

– Ничего другого не остается, кроме как обсудить, какую именно информацию мы хотим получить.