Империя травы. Том 1

– Понятно. – Пасеваллес кивнул. – Я подумал, наверное, ты представила, будто я великан-людоед или король грабителей – и шпионила за мной, чтобы узнать правду о моих ужасных деяниях. – Он произнес эти слова легко и насмешливо, но она чувствовала, что здесь что-то не так.

– Не выдумывай всякие глупости, – сказала она. – Я просто следила за детьми внизу. Мне не нравится игра, в которую они играют.

– И давно ты здесь? – спросил Пасеваллес.

Он определенно ее подозревал, и Лиллия задумалась о том, что он делал на последнем этаже резиденции и было ли это как-то связано со смертью ее матери. Может быть, лорд Пасеваллес пытается выяснить, как ее мать упала с лестницы, но не хочет ей говорить.

– Нет, я только что сюда пришла, – сказала ему Лиллия.

Пасеваллес продолжал играть в шпионов или делать вид, что играет.

– Ну, если бы я действительно был королем разбойников, вроде Фланна, или огромным страшным великаном-людоедом, – медленно проговорил он, – ты не хотела бы узнать, что я бы сделал со шпионом, если бы я его поймал?

– И что же?

– О, что-то очень, очень плохое. – Он наклонился так, что его лицо оказалось совсем рядом с лицом Лиллии. – Но тебе ведь это неинтересно, верно? Потому что ты хорошая девочка и не шпион. Разве не так, принцесса?

Он снова улыбнулся и поклонился. Затем, не дожидаясь ответа, повернулся и быстро спустился вниз, в главный зал.

«У него есть тайна, – подумала Лиллия и ощутила возбуждение и легкую тревогу, которая возникала всякий раз, когда она понимала, что другие не одобрят то, о чем она думает. – И я хочу ее узнать. Потому что никому не позволено иметь секреты от единственной принцессы всего замка».

Глава 19 Шаги

После того как Морган столько времени блуждал по Альдхорту, он начал понимать, почему ситхи называли свои лесные поселения «Маленькими лодками», а город, который оставили, – «Лодкой в Океане Деревьев». Огромный лес действительно походил на океан.

Он стоял на верхних ветвях громадного ясеня, возвышавшегося над остальными деревьями, подобно церковному шпилю над деревней, а могучий ствол потрескивал на ветру. Морган чувствовал, что к нему вот-вот придет понимание какой-то очень важной истины. Казалось, перед ним раскинулась огромная часть леса, но он видел лишь его поверхность, бесконечный морской ландшафт из сотен самых разных растений, среди которых, тут и там, мелькало раннее золото листьев позднего лета.

Снизу все, что находилось наверху, было для него такой же тайной, как и то, что находилось в глубинах океанских вод. И отсюда, сверху, земля и все тропинки оставались для него такими же загадочными.

Порывы ветра ласкали кроны деревьев, как рука – мех кошки.

«Всю свою жизнь я наблюдал лишь внешнюю сторону вещей и думал, что вижу их целиком. Всю свою жизнь я видел лес, но никогда не думал о том, что в нем происходит в каждый момент времени – каждое существо живет своими заботами, каким бы маленьким оно ни было, каждое дерево и растение стремятся к солнцу».

В голове у него роилось множество новых идей, но ему было не с кем ими поделиться. Как человек, живущий один, узнает, что не сходит с ума? И вновь Морган подумал, что утратил разум – как еще он мог услышать во сне слова умирающей ситхи? Иногда он спрашивал себя: могли ли испытывать похожие чувства его дедушка и бабушка во время Войны Короля Бурь – происходят важные события, а люди слишком незначительны, чтобы понимать такие грандиозные вещи.

Морган надеялся, что, взобравшись на высокий ясень с серой корой, он получит представление о том, где может находиться конец леса, но даже отсюда видел лишь бесконечные кроны деревьев, которые, как ему казалось, уходили во все стороны, до самого конца мира.

Морган знал, что древний лес не может продолжаться бесконечно, но сейчас ему было очень трудно в это поверить. Лес для него стал всем.

Дни шли, и один не слишком отличался от другого, если не считать мелких событий жизни с семьей РиРи. Чикри не были людьми, они не могли излечить от боли одиночества, ставшей постоянной спутницей Моргана, но ему нравилось, что они невероятно веселые и очень разные.

Передняя лапка РиРи полностью зажила, и она снова носилась вверх и вниз по стволам и перепрыгивала с ветки на ветку вместе с другими молодыми чикри, да так резво, что Морган уставал, если просто наблюдал за ними. Он начал узнавать ее постоянных партнеров по играм, и теперь уже не сомневался, что взрослая чикри, которую он назвал Полоска, является матерью РиРи.

Он заметил, что Полоска была самой занятой чикри, она набивала рот разной едой, так, что у нее раздувались щеки, а потом делилась с РиРи и другими молодыми зверушками. Сначала Полоска относилась к Моргану с огромным недоверием и всячески старалась удержать РиРи, когда та к нему приближалась, но маленькая чикри не обращала внимания на предупреждения, и постепенно, очень неохотно, Полоска приняла его. Она даже иногда приносила ему орехи или еще какое-нибудь угощение, словно он был еще одним малышом, который не в состоянии самостоятельно заботиться о себе.