Империя троянов

Кащей негромко и зло засмеялись. Человек, которого звали Степа, не улыбнулся. Он пытался размять онемевшие пальцы ног, людям пришлось сидеть на четвереньках. Тесный тамбур между фургоном полицейской машины, и боковой дверью не предназначался для перевозки людей. Обычно здесь хранилось запасное колесо, и прочий нехитрый водительский скарб. Заключенный Ершов, носящий кличку Кащей, имел доступ в ремонтный отсек. Накануне вечером, он разобрал стенку подле водительских дверей, умело закамуфлировал застенок дощатой фанерой, накидал грязной ветоши. Таким образом, образовалось помещение высотой метр двадцать, и глубиной в два метра. Нечто похожее используют иллюзионисты в своих фокусах. Люди сидели, тесно прижавшись друг другу, от спертого запаха бензина и машинного масла мутило, но ждать оставалось недолго. После десяти утра машина отправиться в жилой квартал, где обосновались охранники и вольнонаемные.

«Что станем делать, если водила залезет в фургон, и почует неладное?!» – нервничал Кащей.

«Стало быть, судьба у него такая…» – широко улыбнулся старшина. От его слов бывалого зека передернуло. Воры боятся мокрухи. Стрельникову терять нечего, ему сидеть еще двенадцать лет, хотя у Ершова тоже дела не ахти. Проигрался в карты чеченам. Эти парни умеют взымать долги, в лучшем случае, опустят по беспределу.

«Молодого возьмем?»

«Тайга весной – место голодное. На кедровых шишках долго не протянешь!» – отрезал Бугор.

Кащею приходилось слышать про такие случаи. Несколько зеков собираясь в побег, и брали с собой опущенного зека. Таких несчастных называли «собаками». Когда заканчивался провиант, съедали бедолагу. Ершов тянул четвертый срок, из сорока трех лет своей жизни, двенадцать годиков отдал Хозяину. Ему оставалось сидеть полтора года, хрена лысого он бы вписался в столь рискованное предприятие, кабы не карточный долг! Стрельникова он поначалу считал за фраера, замашки и речь казалась уж больно ученой. Угадывался столичный житель, хотя гласные растягивает как южанин, базарит чисто, будто диктор новости ведет. Москвич или питерский. Сам Кащей родом из Вятской области, деревня Сущевка, после второй «ходки» не бывал там не разу, колесил по Сибири. Абакан, Тайшет, Черногорск, Хакасия. Гастролер местный. Бомбил магазины, торговые палатки. В тюрьме трудно сохранить секреты, быстро стало известно, что старшина – бывший боевой офицер. Неизвестно по каким причинам этот выдержанный мужик завалил «особиста» и офицера из спецподразделения. Причем, убил их обоих голыми руками! Кащей с сомнением относился к слухам, пока в прошлом году, кавказцы не поперли на актив. Он собственными глазами видел, как старшина отключил троих бойцов. Короткие удары, почти незаметные глазу, и парни падали на дощатый пол барака, словно глиняные фигурки! И подполковник Зубов относился к заключенному Стрельникову с уважением. Опасный мужик. Опасный и загадочный. Ершов обладал уникальным чутьем. Он понял, что следует держаться подле старшины, и когда тот предложил ему дерзкий план побега, согласился не раздумывая. Тем более, срок выплаты долга истек, и для чечена посадить на нож простого урку дело привычное!

«Найди дешевого фраера из местных!» – таков был наказ бугра. – «Нам нужен проводник».

Долго искать кандидатуру не пришлось. Степа Костенко – недалекий деревенский парень, местный житель. Похвалялся, якобы знает тайгу как собственные пять пальцев. Сидел по глупости, вторая ходка, и опять по изнасилованию. Его крепко опускали в пересыльной тюрьме, а срока оставалось семь с половиной годиков. Кащей вступился за насильника, чем завоевал вечную Степину дружбу и преданность. Когда последовало предложение уважаемого зека совершить побег, Костенко принял его со щенячьим восторгом. Оставалось дело за молодым. Выбор пал на Константина Малышева. Убийца за рулем. Напился и сбил насмерть молодоженов. Надо было такому случиться, что влюбленные вышли из дверей ЗАГСа, и переходили дорогу к припаркованной машине. В протоколе приговора было сохранено живописное описание окровавленной белокурой пряди волос невесты, налипшей на лобовом стекле «мерседеса», и растерзанной в клочья прозрачной фаты. Кличка Малыш намертво прикрепилась к преступнику. Когтями не отдерешь. Когда Малыш протрезвел, то пытался покончить с собой. Зубами вены хотел перегрызть. Странно, что бугор его кандидатуру предложил, чудной парень, в тюрьме, он будто повредился малость. Пашет по две смены, как все рядовые мужики, а в свободное время молчит, пустыми глазами перед собой смотрит, и губы шевелятся, словно молитвы читает. Вот и сейчас, теснота, духота в тесной душегубке, солнце кузов нагрело, пот по лицу струится, а ему хоть бы хны! Сидит на четвереньках и молится, как тот попик. Малыш на предложение рвануть в бега отреагировал равнодушно. Бежать, так бежать!

Распахнулась дверь, заслонка из листа фанеры отодвинулась, массивный силуэт Стрельникова заслонил проем.

– Живо двигайтесь! Через пять минут шофер придет!