Империя. Цинхай (СИ)

Рассвет выглядел утомлённым и лихорадочным, выползая из-за холмистой, оттенённой до чёрного линии горизонта. Солнечное оранжевое зарево играло вспышками, выжигая их, как клеймо. Дами не могла уснуть, увидев одно из истинных лиц Энди Лау, поэтому больше часа смотрела с балкона на рождение пылающего светила, пока не стало слишком жарко и не пришлось уйти внутрь. Спальня ещё сохранила горсть ночной прохлады, и госпожа Цинхая задремала на пару часов под покрывалом, веющим свежестью, после чего пробудилась опять, без каких-либо внешних причин, шумов и тревог. Нервные клетки копошились, замыкались и образовывали узлы, натягивая, словно тетиву, выдержку Дами. Разум пытался перебороть отторжение и отчуждение, вызванные поступком супруга, в общем-то, не самым неожиданным, в криминальном мире не приходится удивляться расправам и бездушию, но в такие моменты сестра Дракона понимала, что и близко не доросла до брата, способного лицемерить и изображать любые чувства. «Я не смогу примириться с жестокостью Энди, если это как-то не исправится, если мне не поможет время… что мне делать? Не хочу находиться с ним рядом».

Но прошло время завтрака, на который она не пришла, и Энди Лау посетил её апартаменты сам. Главарь синеозёрных плавно вошёл в комнату, шаги не издавали звуков, утопая в ворсе ковра. Он подошёл к креслу, в котором, не переводя на него глаза, сидела юная жена, и, хотя видел её настроение, наклонился, чтобы поцеловать в щёку. Дами отдёрнула лицо к атласной обивке спинки, вытянув шею. Щека, сбежавшая от уст, коснулась розового пиона на ткани, став на его фоне бледнее обычного. Без огорчительных вздохов и замечаний, Энди отступил к соседнему креслу и опустился в него. Сцепив руки на животе, он серьёзно посмотрел на девушку, прежде всегда расположенную к нему, с того момента, как привыкла, что он её муж; волосы были забраны, но заколка чуть сползла, ослабив хватку, и пряди легли воздушнее, объёмнее, подчеркивая красоту кореянки.

- Я знаю, что ты думаешь. – Поджав губы, Дами по-прежнему не смотрела на него. Мужчина подождал, не торопясь добиться прощения или понимания. Жизнь, которую он повидал с разных сторон, научила его тому, что не следует тратить слова там, где их не просят. Исходя из этого, Энди собирался сказать только то, что сам считал нужным. – Защита дорогого и важного – это долг любого мужчины. Долг трудный, и часто неприглядный. По-другому нельзя. Дорогое и важное для меня – ты, я не хочу, чтобы ты воображала, будто моя грубость способна коснуться тебя. – Хозяин цинхайской мафии замолчал, отвлекшись на мысли о делах. То, что Дами отказывалась вступать с ним в диалог, не выбивало его из колеи. К поведению женщин он тоже приноровился, пусть их не так много у него было, но обиды и праведный гнев бессильной, слабой стороны они все выражали одинаково, обычно именно этим и обретая превосходство. Так было и в этот раз, Энди не собирался мучить супругу, доставляя ей неприятные ощущения и мешая успокаиваться, отходить от увиденного. Он сообщил: - Когда Николас заберёт Николь, я уеду с ним на несколько дней в Синьцзян, объяснить Чану происходящее… Очень плохо, что за такой короткий срок у меня под носом пытаются убить второго его ребёнка.

Дами сменила позу рук, но не окинула мужа ни единым взглядом. Энди посидел ещё немного в тишине и, откланявшись, молча, больше не пытаясь поцеловать её, вышел. Девушка заметила это, но когда ярость и желание показать своё настроение заковывают тело в определённое положение, его не хочется разрушать, неосознанно представляя, что пошевелившись сойдёшь на милость. Поэтому Дами продержалась достаточно долго без движения, не в силах сказать, как давно ушёл муж, когда, наконец, выдохнула и встала, заходив по комнате. «Я не люблю его, как же сейчас остро я понимаю, что не люблю его! – гнались топочущие мысли в её голове. - Но если я не смогу вновь изобразить чувства, то всё пропадёт, все мои усилия, удававшаяся попытка привязать к себе Энди… Впрочем, могу же я показать характер? Я беременна, в такие моменты женщинам прощается многое, да и, в любом случае, я не обязана быть совсем бесхребетной, разве совершенно покорных мужчины любят до безумия? Разве вызовет в сердце мужчины страсть та, что не имеет своего мнения? Некоторое время быть недовольной мне позволительно, только бы вернулась выдержка! Что он сказал? Что уедет? Замечательно, если я отдохну, если я побуду с Джином… Да, это будет моё лекарство, моё исцеление. Мне нужен Джин, очень нужен!». Пылкий всплеск и тяга к любовнику, разгоревшаяся в груди, заставили Дами опять занервничать. В таких ситуациях нельзя терять хладнокровия. «Я должна на что-то отвлечься» - огляделась она и увидела мобильный телефон. Что-то из памяти заголосило в ней и повлекло к трубке. Девушка взяла её и уселась обратно в кресло. Найдя имя брата в списке, она нажала на вызов.

- Кто это о нас вспомнил? – с ехидством раздалось по ту сторону, спустя два гудка.

- С днём рождения, Джиён, - тихо сказала Дами без веселья, с которым принято поздравлять.