Империя. Цинхай (СИ)

Гостей понаехало колоссальное число: и бизнесмены со всего Цинхая, и административно-партийные чиновники, и старейшины мелких этнических групп, влиятельных кланов, что содействовали каким-либо сделкам на своих землях, и бандиты с других провинций. Несколько главарей мафии приехало из Ганьсу, от лица хранителя императорского трона прибыл мужчина из Шэньси; появились двое парней из Юньнани, группа лиц с побережья – гуандунские и хайнаньские южане, шанхайцы, фуцзяньцы. Из криминальных авторитетов можно было собрать всю карту Азии: здесь были серьёзные типы из Монголии, Пакистана, Кыргызстана и Казахстана, некоторые из них на официальных основаниях партнёров по легальному рынку, некоторые под видом давних знакомых, хотя тоже были партнёрами по рынку, только уже теневому. От имени Дзи-си вновь заявился Эдисон Чен, но Сандо не купился на эту уловку, он упорно искал в толпе самого Великого Уйгура. Он интуитивно догадывался, что лучший друг не может не приехать на день рождения, но Дзи-си привык быть невидимкой, и прикрылся сыном, как посланником в своё отсутствие. Сандо скользил глазами по всем, кто приближался к Энди и разговаривал с ним, в некоторых впивался надолго и сверлил взором, но разгадать было невозможно. Не один десяток пожилых мужчин непонятного происхождения – полумонголы? полуханьцы? полуойраты? полууйгуры? полуказахи? - вился и выпивал с Энди во время его торжества. Наёмник попытался применить другую тактику, он стал следить за взглядами детей Дзи-си. Не Эдисона, конечно – этот вышколенный отцовский пёс никогда не запалится. И вряд ли даст промах Хангён. Но вот Фэй, Цянь, Генри, Эмбер, Джексон… Фэй блуждала между Дами и Эдисоном, собранная и опускающая ресницы при шутках, смехе, провозглашении тоста. Ясно, эта гарпия тоже приучена выполнять команды. Цянь… не смотрела никуда, кроме Джина, как только появлялась возможность. От неё не дождёшься внимания к отцу. Сандо видел, как искренна девушка в чувствах, которые не в состоянии спрятаться. И за это она ему тоже нравилась. Дами умела приказывать себе и не смотреть на Джина, когда нужно, а Вики… возможно, ей просто нечего было бояться, но в глазах её столько неразделённой и невысказанной любви! Вольный брат дошёл до последней тройки. Генри и Джексон держались возле Эмбер, с ними незаметно, хвостом Генри, стояла Кристал. По лицу младшего, восьмого сына Дзи-си ползло еле заметное волнение. Уж не от присутствия ли родителя? Сандо, стоя за спиной Дами, минут десять неотрывно следил за этим квартетом, и сделал вывод: два инертных и инфантильных брата подчиняются сестре и руководствуются её велениями. Именно она притягивает их внимание и делает всё возможное, чтобы они сосредоточились на ней и не отвлеклись косым взглядом на отца. Эмбер – вот негласный лидер части потомства синьцзянца. Мысли и догадки поскакали дальше, и золотой вдруг озарился идеей: «А не может ли девятым сыном быть дочь-пацанка?». Сандо усмехнулся, продолжая размышлять: «Если бы уже не переспал с ней, то в эту минуту точно бы захотел, чтобы наверняка убедиться, что она в действительности не девятый сын, прячущий что-то в штанах. Но нет, теперь точно знаю, что она баба. Но способна ли баба свергнуть Дзи-си? Да и с какой стати, если она так крепко любит отца, и одна из немногих, кто отзывается о нём с добром». Думы прервал Энди, попросивший образовать тишину и взявший слово.

- Дамы и господа! – обратился он к присутствующим. Многие из компаньонов и бизнесменов были с супругами, чего не скажешь о бандитах. Те предпочитали не рисковать семьями, у них в сопровождении были только телохранители. Энди взял ладонь Дами в свою. – В этот благостный день, когда я вижу, сколько людей выказало мне уважение, почтив мой скромный домашний праздник… - «Скромный! – хмыкнул Сандо. – Все скромники приглашают полтысячи гостей на юбилей, конечно». – …я хочу поделиться и ещё одной радостью… - Энди влюблено, как новобрачный (хотя прошло уже больше трёх месяцев с момента свадьбы), посмотрел на молодую жену. Он не смотрел на неё так в начале, сразу после женитьбы, но эта привязанность и нежность, что засияла в нём, увеличивалась с каждым днём, и вот, доросла до размеров ощутимой, зрелой и крепкой любви. – Моя дорогая супруга, моё прекрасное счастье, - главарь синеозёрных поцеловал ей руку, и Дами залилась краской, опустив лицо к груди. – Она вскоре подарит мне ребёнка. Ура, друзья мои! Я стану отцом! – поднял Энди бокал, и все повторили жест за ним.

Все стали провозглашать брак удачным, жену – идеальной, Энди – везунчиком. Все пили за них, за него, за неё, за их будущего ребёнка. Никто не смел припоминать бывшие потери, чтобы не портить настроения. Сандо с Джином не пили, будучи на дежурстве, переставленном так, чтобы Джексон освободился и принял участие на торжестве, как член семьи. Неподалёку от золотых стоял бессменный Уоллес, не терявший бдительности ни на секунду.