Империя. Цинхай (СИ)

- Да. – На лице Николь пронесся такой шквал эмоций, что их нельзя было разлепить и разобрать, но все они, кучно, оповещали о её огромном расстройстве, граничащем с желанием мстить на почве зависти. Рука Сандо поднялась и указала в сторону стены возле его кровати. Указательный палец вышел вперед, обращая внимание на высокий длинный предмет, завернутый в бархатный чехол. – Моя боевая палка. Я храню ей верность. – Поняв, о чем шла речь, Николь подхватила попавшийся под руку чей-то ремень и швырнула его в Сандо с гневом. Он поймал его, сдерживая смех. Нагнав Сандо, Николь яростно уставилась на него снизу вверх.

- Что ж, тогда твоя нынешняя подружка ещё более плоская и костлявая, чем я.

- У тебя и помимо этого есть преимущества. Палка не постирает и не погладит мне вещи, а что насчет тебя? – Исчерпав свою выдержку, девушка развернулась и вылетела из комнаты. Подождав, когда воздух после стремительного побега уляжется, Сандо всё-таки коротко похохотал в одиночестве. Чудеса, но его это забавляло. Итак, в качестве бреда, как бы он и где её раскудрявил? Нет, глупости это, незачем допускать такую мысль, не будет он её раскупоривать. Не будет. Но все думы образовали хоровод, разожгли в центре костёр, трещавший коротко «секс, секс!», и закружились вокруг него. Сандо опустился в кресло, потряся головой и, обрызгав себя же с ещё мокрых волос, после чего пригладил их назад. У него было верное средство, как перестать думать о пошлостях и, не медля, молодой человек воспользовался им, достав из памяти то, что никогда не забывалось, то, что изредка падало чуть дальше и глубже, близко ко дну души, но являлось иногда и без призыва. Николь в ту же минуту стерлась, поглощенная невидимой плотной завесой. Стерлось желание, увяла похоть, пропал интерес к женщинам. Сандо будто воочию видел мертвые глаза, и лужу крови. И не хотел больше ничего, кроме как выполнять свой долг, и выполнять его хорошо.

========== Братья и сестры ==========

Сочное, слегка непрожаренное мясо с безумно острым красным соусом, в котором от томатов одно название, скорее там один чили, без усилий доедалось на завтрак, и у Сандо даже не щипало глаза, хотя другие люди обычно от блюд, которые он считал «нормальными», дышали с открытым ртом, просили воды и алели, как этот самый соус. Джин застал его за разжевыванием куска, насаженного на вилку, как на трезубец, словно Сандо ею и поймал дичь, на ней её пожарил и, не выпуская из руки с момента смерти добычи, так и донес до зубов, таких белых на его смуглом лице. Рядом с выгвазданной кетчупом и жиром тарелкой лежал нож, выполнивший свои должностные обязанности – покромсать мясо, и улегшийся без дела. Это был даже не нож, а кинжал, почти мачете. Столовое серебро Сандо в быту как-то не очень признавал. Если уж будет повод и приличия заставят подстроиться под благородную публику, то пожалуйста, но для себя – здоровенный тесак удобнее.

- Ты чего с утра такую тяжелую пищу жрёшь? – Джин не нашелся, как ещё назвать это блаженное действо, за которым товарищ был поглощен едой, как любимой женщиной.

- Какая разница? Утром, в обед, вечером… Еда всегда еда. Особенно мясо. – Создавалось такое ощущение, что он вот-вот начнёт есть прямо с ножа. Под рукой стоял стакан с водой. Сандо запил и вытер губы тыльной стороной ладони.

- Разве тебя не учили здоровому питанию? Правильному рациону? Заветы Лога не у одного меня вылетают из головы? – Жгучий брюнет сделал ещё глоток, поставил стакан и выпрямил плечи.

- Есть люди, которые едят только полезное, есть вегетарианцы, есть гурманы, есть обжоры, а есть очень сдержанный в этом плане народ. Но не болеющих, вечно здоровых, вечно молодых и вечно живущих нет. Поэтому какая в пень разница, Джин? С моим образом жизни умереть от кишечного коллапса будет даже забавно. Ты сам где вообще бродил? – Вытянув одну ногу вперед, Сандо откинулся корпусом назад.

- Хотел убедиться, что с Дами всё в порядке и она, действительно, целой и невредимой поехала с Энди кататься.

- А почему должно было быть иначе?

- Да откуда можно знать?! Может, он задушил её ночью, или я не знаю, на что он ещё способен, поэтому отпустил нас. Я должен был увидеть её своими глазами, чтобы успокоиться. – Сандо даже отвлекся от застрявших в задних зубах прожилок, которые попытался достать языком. Его взгляд остановился на друге, тонко шепча, что в воздухе запахло жарой, ревностью и паранойей. – Не смотри на меня так. Я охраняю Дами, и это мой долг – перепроверять всё.