- Вот и славно, потому что если бы они опять распускали языки свои змеиные, я бы был недоволен, очень недоволен.
- Мне кажется, если придётся, Цянь сама могла бы за себя постоять.
- Это только кажется, - покачал головой Хангён. – Наша Вики – хрупкое создание. Как и все красивые женщины, она подвержена чрезмерной зависти менее красивых. К тебе это тоже относится, красота, - похотливо завершил краткое откровение мужчина. – Будь осторожна в этом дворце именно с девицами, мужчины-то что? Они заняты грызнёй друг с другом, посмотрят разве что на твою попку и мысли уйдут в другую сторону…
- Хангён, - оборвала его Дами, не желая слушать про свои прелести из уст малознакомого человека, – я признательна тебе за заботу, но не думаю, что существует какая-то опасность внутри этих стен.
- Напрасно, о подобном – об опасности, - надо думать в любых стенах, даже храмовых, монастырских и тюремных. Ты же не нищего рыбака сестра, и не пекаря жена. Я вот забылся на мгновение и – бах! – пуля уже во мне.
Дверь за спиной Дами отворилась и, когда она обернулась, увидела на пороге Фэй. Та не успела открыть рта, когда Хангён уже поднял ладони вверх и затараторил:
- Подожди-подожди, стой, молчи, я всё знаю! Да, меня наказал Бог, да, давно пора было получить мне по заслугам, да, я буду гореть в адском огне, да, мне надо исповедаться, да, я распутник и негодная сволочь, да, я развратник и соблазнитель, да, нужно думать о духовном, а не плотском, да, я всё это уже знаю и нет, нет и нет, я не буду делать ничего из этого и избавь меня от нравоучений!
- Добрый день, брат, давно не виделись, - вздохнула Фэй, прикрывая за собой.
- И не виделись бы столько ещё! Ты переживала, что я соскучился?
- Я переживала, что тебя подстрелили, хотя собиралась приехать сюда ещё до этого.
- Именно поэтому я сматывался отсюда, так что ты, дитя святой глупости и обесценившейся в твои годы невинности, косвенно виновата в моей участи.
- В таком случае, я была оружием Господа для справедливой кары. Могу я поцеловать тебя в щеку? – приблизилась размерено Фэй к изголовью кровати.
- Попробуй. – Когда девушка наклонилась, Хангён ловко приподнял руку и ущипнул сестру за стройную ягодицу. Та вскрикнула и отскочила, поправляя строгое чёрное платье. – А чего ты ожидала?
- Что ты перестанешь так себя вести хотя бы с сестрой.
- Ну, ты же различий не делаешь между братьями и посторонними мужчинами – ни с кем не спишь. Так с чего бы мне делить женщин на категории?
- Извращенец и пустозвон, - насупилась Фэй, отворачиваясь к Дами, - простите, госпожа, этот сын божий – позор нашей семьи.
- Отец облобызал бы тебя за то, что ты назвала меня сыном Бога. Так откровенно ему ещё не льстили, а о приписывании подобного величия не додумался бы самый отчаянный подхалим, но ты в своём добродетельном усердии превзошла всё мыслимое и немыслимое.
- Всё-всё, я ухожу! – сдалась Фэй, не в силах совладать с потоком опровержений её набожности, и без того не слишком фанатичной. Однако однажды когда-то сцепившись на почве религиозно-этических споров, брат с сестрой сшибались лбами до сих пор, и уже не обязательно было воспроизводить начало конфликта или озвучивать мнения. Они видели друг друга и превращались в агрессивных оппонентов на публичных дебатах. Присутствовала ли между ними подлинная ненависть? Дами так не думала, скорее это была несовместимость мировоззрений, но окажись брат или сестра в затруднительном положении, второй протянет руку помощи. До сих пор новоиспеченная супруга Энди Лау ещё не увидела прямых подтверждений тому, что отпрыски Дзи-си враждуют до готовности убивать.
- Заходи ещё, не стесняйся, - разрешил вслед Фэй Хангён. И снова остался наедине с Дами. – Терпеть не могу отказывающихся от секса, даже если я не в претендентах. Это так глупо.
- Секс не для всех самое важное в жизни, - попыталась лояльно заметить госпожа Лау, - кто-то ищет другое.
- Кто бы и что ни искал, найдут всё равно только секс, и нужно быть идиотом, чтобы отказаться от единственной стоящей находки, которую дарует жизнь.
- Вы… то есть, ты… не веришь в любовь?
- Верю. А ты веришь в любовь без секса?
- Ну… - замешкалась Дами, попытавшись представить, выдержали бы они с Джином никогда не соединиться телами, или в неудовлетворённой похоти их чувства сгорели бы дотла? – Я не знаю, что и сказать.
- Тогда не говори ничего. Разговоры – тоже не самое безопасное в этих стенах.