Империя туч

"Муцухито приглашает". "Аудиенция? При дворе, в Кюдзо?". "Приглашает, похоже, на вечер в Рокумейкан". "Лично? И господин доктор не должен и думать об отказе!".

Гайкокудзин снимает очки. Опускает веки.

"Сделай вид, что я не спросил. Отвечать не обязательно. Каубуцу приходило к тебе?".

Кийоко уже почти что записала этот вопрос. Не понимая того, что записывает. Какубуцу, "расследование сути вещей", принадлежит к домену мысли, а не людей или предметов.

Только через два кандзи позднее она вспоминает разговор капитана Томоэ с молодыми рангакуся в мундирах без знаков отличия. И кое-какие документы из Бансё Сирабесё, Института Исследований Варварских Книг.

"Имеется такой департамент в Министерстве Войны? Взлом шифров?".

Незнание, сестра Невинности! Доктор О Хо Кий усмехается. От облегчения? По причине смирения?".

"Тебе следует сшить европейское платье, Кийоко, для посещения салонов, для танцев. Я забираю тебя, чтобы представить пред лицом tennō. Сейчас не записывай. Будут спрашивать. Я слепну, Кийоко. Это правда. Тыпри мне не для того, чтобы записывать меня ради мира, но чтобы с этого момента описывать мир для меня. И это правда. И не кланяйся мне, ради бога! Хммм. А этот бокал шаманского даже ничего. А вообще, ты желаешь поехать в Токио?".

"Да! Да! Да!".

Тонут их слова, словно камни, бросаемые в Море Туч. "Ки! Йо! Ко!". "Хи! Би! Ки!". Тишина. Белизна. Горы.

Ункаи, густое, словно разваренный рис, залило Три Долины и остановило производство, закрыло железнодорожную линию, рабочих отослали. Кийоко забрала Хибики на западный перевал, над охранными постами умабуси и священным медвежьим гротом.

"Самый прекрасный вид. Словно с моста небес, когда Идзанами и Идзанаги творили мир".

Они сидят на оскалившихся в пропасть корнях старого бука, а под их ногами несутся галопом табуны туч.

Кийоко угощает очищенными от кожицы плодами микан. Хибики осторожно наливает в чарки сливовое вино.

"На море высокое давление! Теплый ветер с юга! Научитесь читать барометры". Это они передразнивают доктора Ака, бесконечно и безуспешно поясняющего детям, что ункаи – это никакой не каприз богов, а закон океанской метеорологии.

Загнанный с Тихого океана разницей температур массив тумана встречает горную цепь Окачи и всегда впадает в те же русла ущелий, в те же самые врата перевалов, бассейны долин.

"Они убедились в том, что в этом случае лучше остановить металлургические заводы и прокатные станы. Переждать. В противном случае, крестьяне из деревушек травятся железным рисом. Ржава роса висит над лугами. Потом она стекает в море и после очистки высвобождается в телах медуз.у Бедный капитан Рююносуке ездит вдоль побережья и платит старейшинам рыбацких деревушек. Это, чтобы не разнеслось по стране о стаях медуз, летающих в свете Луны высоко над волнами". Тень озорства на ее губах, когда рассказывает это гибкому юноше. Хибики слегка наклоняется, чтобы не уронить ни капельки утехи.