Империя включает форсаж

Он откинулся на подушку, видно было невооружённым глазом, как ему хреново, на лбу выступили крупные капли пота.

— Может отложим разговор до завтра? — предложил я, — уж очень ты неважно выглядишь.

— Нет, — отрезал он, — до завтра я могу не дожить (да куда ты денешься, обязательно доживёшь, — попытался успокоить его я, но он только поморщился), а тема серьёзная, серьёзнее не бывает. Значит слушай и запоминай… а лучше запиши, вон там карандаш с бумагой должны быть.

Я взял то и другое, подложил «Детей Арбата», Ольга их здесь оставила, и сделал крайне внимательное лицо… то, что Семёныч сказал, потрясло меня до основания.

— Да не может такого быть, — воскликнул я, когда он закончил. — Не верю ни разу.

— Фамилии-адреса-телефоны у тебя есть, проверяй… — вяло отбрыкнулся тот. — А сейчас про Америку… это можешь не записывать.

— Я весь внимание, — ответил я, перевернув листок на чистую сторону.

— Тебя сдал с потрохами Стивен Спилберг, — сказал он, косясь на термосы.

— Зачем? — это всё, что я только и смог сформулировать в ответ.

— Месть за Инну, ты же её у него увёл, точно?

— Подожди, мы же выяснили этот вопрос — он не в претензии был. Да и по времени немного не так всё случилось — сначала Инна ушла от него, а уж потом, через неделю, не меньше, она ко мне прибилась.

— Видимо не всё вы с ним выяснили, и злобу он в душе таки затаил…

— Ну тогда ещё один вопросик, последний — откуда ты про это знаешь?

— Сорока на хвосте принесла. Так что будь поосторожнее со своим заокеанским приятелем, ты же ведь контакты с ним поддерживаешь, верно? А теперь позови Ольгу и уходи, мне отдохнуть надо, — без политесов объяснил он мне ситуацию. — И с чернобыльскими делами поторопись, у тебя сутки остались.

Я вышел в коридор — Ольга сидела на подоконнике и мирно беседовала о чём-то с Мариной.

— Оля, — сказал я ей, — мы свои дела закончили, теперь он тебя зовёт.

Она кивнула и медленной походкой тронулась к двери — последние события сильно подкосили её, это у неё на лице отражалось. Я напоследок напомнил о графике приёма настоев, а потом мы с Мариной оказались на улице, там уже глубокая ночь стояла.

— Ну и что мы теперь делать будем? — задумчиво произнесла Марина.

— Что я буду делать, я довольно точно представляю, — ответил я, — Семёныч рассказал. А вот насчёт тебя вопрос открытый…

— Так мы же до сих пор вместе все дела делали, — обиженно ответила она, — а теперь чего, меня в сторонку решил отставить?

— Ну ладно, — с большим сомнением сказал я, — поехали вместе, только ничему не удивляйся и ни на что не обижайся. Я, короче, тебя предупредил.

— А куда мы едем? — немедленно поинтересовалась Марина, когда мы тронулись из больничного двора.

— На Хорошевское шоссе, — буркнул в ответ я, — в штаб-квартиру ГРУ.

— А что такое ГРУ? — немедленно переспросила она.

— Главное Разведывательное Управление, конкурент КГБ, точнее не всего КГБ, а его первого отдела, зарубежной разведки, — любезно сообщил ей я. — А сейчас мы мимо Ваганьковского кладбища проезжаем. Знаешь чем оно знаменито?

— Даже не догадываюсь.

— Тут будет похоронен Высоцкий… а чуть позднее Миронов…а ещё чуть позднее мать Миронова.

— Откуда ты это знаешь? И когда они будут похоронены? — задала сразу два вопроса она.

— От верблюда. Знаю, что будут, а вот когда, это уже в тумане… считай, короче, меня за российскую Вангу, слышала про такую?

— Конечно, она слепая, живёт в Болгарии и предсказывает судьбу всех, кто к ней обратится.

— Вот-вот, — подтвердил я, — только я не слепой и живу не в Болгарии.

— И что мы там будем делать, в этом ГРУ? — продолжила свой допрос Марина.

— Вот там точно будем что-то делать не мы, а я, тебя просто за проходную не пустят.

— Ну тогда хотя бы намекни, что ты там будешь делать — интересно же, — попросила она и тут же добавила, — там наверно одни Джеймсы Бонды сидят, в этой разведке?

— Что-то я там ни одного Джеймса Бонда не заметил, — ответил я, — сплошные солдафоны и задрюченные бумажной работой клерки.

— Фу, как нероманично, — скривила губы Марина, — что ты так грубо обламываешь мечты юной девушки.

— Если уж докапываться до сути, то Джеймс Бонд это чисто виртуальный продукт западного киноискусства, не было таких задорных и удачливых мачо в истории разведок ни в одной стране, — продолжил обламывать мечты я. — Разведка это тяжёлый и неромантичный труд с кровью и слёзами пополам, а не бокалы мартини в казино и не любовь с красотками на фоне экзотических пейзажей. Но мы, кажется, приехали.

Это было не совсем Хорошевское шоссе, а скорее уже улица лётчицы-героини Гризодубовой, но не будем придираться. Комплекс ГРУ впечатлял, что уж там… я подрулил к проходной, поставил машину на стоянку, она тут необъятных размеров была, и дал руководящие указания Марине:

— Сиди, короче говоря, тихо и незаметно. Если всё будет хорошо, я выйду назад примерно через час-полтора.

— А если пройдёт не всё так гладко, как ты думаешь? — немедленно поинтересовалась она.