Империя включает форсаж

— Если коротенько, то так, — собрался с мыслями я, — СИУР не справится с управлением реактора при снижении нагрузки, мощность в результате упадёт в ноль, Дятлов скомандует любой ценой поднять мощность, чтобы не класть свою голову под топор руководства, все тормозящие стержни… ну не совсем все, 90 % где-то, вытащат вверх, произойдёт мгновенный разгон нейтронов, мощность подскочит до 3–4 номиналов, а ввод стержней обратно только ускорит процесс разгона. Активная зона расплавится, выделившийся при этом водород взорвёт всё к чёртовой матери. В итоге миллиарды кюри улетят в атмосферу, загрязнив прилегающие районы Украины, Белоруссии и России, а ликвидация последствий этого факапа потребует десятки миллиардов рублей и десяток лет. Доклад закончил…

Чекисты переглянулись, после чего Виктор Сергеич нагнулся к нижнему ящику стенки и вытащил оттуда бутылку коньяка. Белого аиста, ага.

— Это дело на трезвую голову сложно обсуждать, давайте по нескольку капель примем, — сказал он, доставая свободной рукой хрустальные бокалы.

Коньяк был прекрасный, просто амброзия богов какая-то, я смаковал его добрых две минуты, после чего услышал новый вопрос:

— А что там со второй версией? — задал его Викторыч.

— Откуда вы знаете про вторую версию? — ошеломлённо спросил его я, я же хорошо помнил, что только подумал об этом.

— По губам читать умею, на курсах недавно научили, вот и прочитал, что ты там подумал, — ехидно ухмыльнулся он. — Вываливай, короче, второй вариант, а то больше не налью.

Я вздохнул и вывалил:

— На самом деле там не одна, а добрых пять штук этих версий имеется, сейчас перечислю. Номер один — диверсия.

— Да иди ты, — замахал на меня руками Викторыч, — там охраны два батальона, все проверенные и перепроверенные товарищи.

— Я тоже сомневаюсь, что это могло быть, но гуляла такая байка, что аварию нам устроило ЦРУ в отместку за какие-то наши действия…

— Ладно, гони дальше, время поджимает.

— Номер два — некие секретные эксперименты на реакторе, оставшиеся неизвестными.

— Это уже интереснее и поддаётся проверке. Дальше.

— Номер три — подземный толчок…

— На Украине?? В степях?? Ладно, ещё что-то есть?

— Разве что такая байка — на четвёртом реакторе на самом деле произойдёт не тепловой, а ядерный взрыв. Небольшой, в пару килотонн, но этого хватит для последующего разгребания на много лет.

— Это абсолютно исключено, — вмешался Сергеич, — я немного посидел над ядерной тематикой и твёрдо могу сказать, что на реакторах РБМК ядерного взрыва случиться не может.

— Подтверждаю, — добавил Викторыч, — не может. А теперь переходи к конструктивной части выступления — что надо сделать, чтобы в зародыше убить самую малую возможность такой аварии.

— Ну это вы от меня слишком многого хотите, — попробовал увильнуть я, — я же не учился десять лет на физтехе.

— Не канючь, ты не малолетний пацанчик — ввязался в драку, держи удар, — честно посоветовал мне Викторыч.

— Уговорил, — решился я, — слушайте сюда и не говорите потом, что не слышали. Первый пункт — убрать с четвёртого реактора… а лучше со всей станции товарища Дятлова.

— Записывай, Сергеич, — приказал напарнику Викторыч.

— Я запомню, — отозвался тот. — Продолжай, мы внимательно слушаем.

— Пункт два — отменить эксперимент с выбегом. Желательно навсегда и на всех блоках РБМК в Союзе. Полезного выхода с него, как с козла молока, а потенциального вреда много.

— Очень хорошо, но ты не останавливайся, — подогнал меня Сергеич.

— Третий и последний пункт — изменить конструкцию стержней защиты с тем, чтобы при первоначальном вводе они не повышали реактивность реактора. А если смотреть совсем уже в корень, то надо прекратить строить эти РБМК и перейти на ВВЭРы, это же более прогрессивная технология, верно?

— Очень реалистичное предложение, — буркнул Викторыч, — в свете того, что сейчас у нас их штук шесть в процессе строительства — два на Чернобыле, два на Игналине и ещё где-то, не помню уже точно. Но мы тебя услышали, как это сейчас модно говорить.

— И что дальше? — спросил я, допивая остатки коньяка в своём бокале, — поговорим и разойдёмся?

— Да ни боже мой, — поднял руки вверх Викторыч, — сейчас мы полетим в город Припять Киевской области УССР. Борт ждёт нас в Жуковском. С нетерпением.

— А с Мариной чего? Так и будет сидеть в трансе?

— С Мариной вот чего — я её сейчас выведу из гипноза и она останется здесь, в этой вот квартире. Ждать нашего возвращения. Только и всего.

— Ну тогда погнали, чего кота за хвост-то тянуть? — довольно грубо ответил я, но оба чекиста промолчали.

Тогда я добавил: — Только как же я туда полечу, если позавчера меня оттуда депортировали без права возвращение?

— Не бери в голову, Сергуня, с этим мы разберёмся, — просто ответил Викторыч, а затем вытащил из кармана мобилку, простенькую, одного из первых годов выпуска, и набрал на ней какой-то номер. Когда на том конце отозвались, он сказал:

— Код три четвёрки, через десять минут на третьей точке.

— Всё шифруетесь, — подколол его я, — слова в простоте высказать не можете, одни коды…

— Работа такая, — вздохнул ото, — Сергеич, пойди разберись с девочкой.