Империя зла

Капитан Маралов, видя, что Гущин не так прост как кажется, стал жаловаться тому, что, мол, все меня считают агентом КГБ, но это не так. Гущин вслух с ним согласился. А в душе Александр точно знал, что Маралов не агент КГБ, а агент ГРУ.

Старшим механиком теплохода был Шапкин, человек с русской фамилией, но не русской наружности. Начальником радиостанции был

Примечание цензора: Фамилии многих членов экипажа изъяты из произведения и засекречены, так как большинство из них являются до сих пор действующими сотрудниками спецслужб России.

Гущина на протяжении четырех месяцев кодировали, зомбиравали, двусмысленно угрожали, даже приглашали гипнотизера, чтобы загипнотизировать, все напрасно! Клиент разведчиков языком Эзопа издевался над вербовщиками, которые говорили одно, думали другое, а делали третье. Клиент сам стал разведчиком. И не приходил клиент в состояние вербовки. Тогда Маралов, официально он был капитаном дальнего плавания, как помнит любопытный читатель, Маралов стал рассказывать Гущину истории о том, что когда допрашивают воров рецидивистов, если вор не сознается, его в камере убивают. Гущин испугался, понимая, что речь идет о владельцах контрабанды, которую он засветил на теплоходе "Волхов", он очень испугался, думая, что его тоже убьют. Особенно Гущин боялся электромеханика кавказца по фамилии Примечание цензора: Фамилия электромеханика изъята из произведения и засекречена, так как он является до сих пор действующим сотрудником ГРУ. Маралову пришлось успокаивать струсившего Александра, показывая визитную карточку генерала МВД, который курировал операцию по обезвреживанию контрабандистов, пытающихся провезти контрабанду на теплоходе "Волхов".

В каюткомпании, во время обеда, Гущин сам пошел в бесполезную атаку на российских дилетантов разведчиков, говоря, что по линии матери он теперь родственник Громыко, который в СССР был всесильным министром иностранных дел.

– У матери в Москве есть троюродная сестра, – простодушно говорил не вербуемый. – Внук Громыко женился на ее дочке.

Старший механик Шапкин, человек не русской наружности побледнел и поперхнулся русскими щами. Кавказец понял, что Гущин принадлежит к касте "больших" людей, поэтому-то Москва так внимательно следит за его вербовкой. Он жалко улыбнулся и сделал комплимент, на всякий случай непонятному второму штурману, вокруг которого собралось так много разведчиков:

– Вы Александр Александрович, – сказал Шапкин, – неплохой штурман. Сразу видна порода. Поэтому-то большие люди стремятся, наверное, стать вашими родственниками.

Но память этого родственника министра иностранных дел, необходимо было "заварить". Как помнит любопытный читатель, один из контрабандистов был, по информации матёрого шпиона Федосеева, сотрудник ГРУ Виктор Асахметович Кадиев. А приятелем Кадиева был капитан дальнего плавания Анкушев Анатолий Владимирович. Теперь уместно задать вопрос читателям: Кто довел Россию до такого состояния? Не догадываются читатели. Простые читатели, как и весь российский народ, состоят, по мнению российских разведчиков, из русских дураков лохов.

Попытки нейтрализовать память клиента, ни к чему не привели, поэтому руководство ГРУ вопрос с памятью неугодного думали разрешить на следующем судне "Басма" куда после продажи теплохода "Гарри

Полит" решили направить не стандартного клиента.

В марте 1996 года теплоход "Гарри Полит" был за бесценок продан индийскому отделу ГРУ и безлошадный российский экипаж отправили в

Санкт-Петербург на пароме "Анна Каренина". На пароме собрали множество разведчиков дипломатов, которые работали с невербуемым еще со времен теплохода "Михаил Лермонтов". Присутствовало множество психологов, учеников академика ГРУ Стрешнева. Психологам российской разведки, как в свое время Абверу, было непонятно, почему клиент, которому отключали целые участки головного мозга, не доходит до слезливого состояния вербовки, не раскалывается, не показывает все свои и не свои грехи. Если пытливый исследователь истории советской и российской разведки раздобудет судовую роль и список пассажиров парома "Анна Каренина" марта месяца 1996 года, с фамилией Гущина

Александра Александровича, то найдет почти весь психологический цвет отделов ГРУ, где присутствуют даже генералы. Из членов экипажа теплохода "Анна Каренина" Гущин встретил много знакомых еще по теплоходу "Михаил Лермонтов". Был здесь бармен, бывший матрос

"Михаила Лермонтова" Александр Гончаров, которому подвыпивший горе мореход говорил, что он, Гущин, испортил отношения с "сероглазыми", которые кучкуются вокруг него, и он не знает "чего они хочут".

Гончаров помалкивал, наблюдая за ситуацией. Уж кто-кто, а приятель

Гущина, недавний матрос Гончаров понимал, что бывший десантник Гущин мытый перемытый, может и дурачком прикинуться, его на голое постановление не возьмешь.