Империус (ЛП)

- Так, Валериан, и что должен означать твой взгляд? – с неестественным безразличием спросил Дольф.

- Ты уверен, что ничего не знаешь о том, как она попалась? – с подозрением поинтересовался Гиббон. – Слишком уже удачно вышло, что мракоборцы и Орден заняты как раз в тот момент, когда нам нужно было схватить Люпина, а ведь вы двое никогда не ладили…

- И ты винишь меня? – с холодным возмущением спросил Дольф. – Эта женщина намеренно отправила меня в пещеру с трансформированными оборотнями прошлым летом! Мне повезло, что я лишился всего лишь нескольких кусков руки, а не жизни!

- Ты напал на ее сестру!

Дольф ответил с деланной беззаботностью:

- Это было много лет назад. Я всего-то проявил дружелюбие, а Нарцисса раздула из мухи слона. Откуда мне было знать, что она обручена с Малфоем?

Голос Гиббона звучал все мрачнее с каждой минутой.

- Ты должен был знать, что Беллатриса разозлится. И никто так не затаивает обиду, как она. – Теперь его голос стал откровенно угрожающим. – Может, за исключением тебя.

Чрезмерно громкий вздох Дольфа разнесся по приемной.

- Ох да бога ради. Нет, правда, Валериан, ты думаешь, я настолько глуп, чтобы сдавать Беллатрису мракоборцам и тем самым идти наперекор желаниям Темного лорда?

Последовала тишина, а затем Гиббон неохотно пробормотал:

- Нет.

- Вот именно, - резко сказал Дольф. – И не то чтобы нам будет сложно вызволить ее. Теперь, когда дементоры на нашей стороне, Азкабан не более чем прославленное общежитие.

- Полагаю, ты прав, - проговорил Гиббон все еще неубежденно; ему явно не хотелось спорить. – Ты по-прежнему желаешь, чтобы я хранил эту бутылку?

Римус заметил, что голос Дольфа, когда тот ответил, звучал встревоженно.

- А она все еще у тебя?

- Вот здесь. – До них донесся звон металла по стеклу. – Но я не понимаю…

- Всегда лучше принимать меры предосторожности, Валериан, - сказал Дольф, и Римусу снова стало не по себе от его тона. – Ты позаботился об остальном, как я просил?

- Конечно, - возмущенно ответил Гиббон. – Но что насчет тебя, Адольф? Ты принял волчье противоядие или тебя нужно?..

- Конечно, принял, - резко и пренебрежительно перебил его Дольф. – С учетом того, что сегодня ночью это здание битком набито темными существами, я бы уже на стены лез, если бы не выпил порцию. – Он зло рассмеялся. – Люпин, поди, в том еще состоянии. Жаль, мне не доведется увидеть все самому.

Раздавшийся смех действовал Римусу на нервы. Ему хотелось встать, ударить, разорвать соперника…

Соперника?

И только теперь сквозь водоворот эмоций и беснующихся инстинктов до Римуса дошел смысл слов Дольфа.

«Лезть на стены… Лезть на стены, как я…

Темные существа. Ох Мерлин».

Он был так напряжен, так заведен, балансировал на грани потери контроля, как никогда прежде. Но когда раньше рядом с ним прямо перед восходом луны находилось так много других оборотней – соперников в охоте на потенциальных жертв?

Вот в чем причина. Вот почему ему было так сложно контролировать свои инстинкты – сложнее, чем когда-либо в прошлом. Учеными, изучающими магических существ, было задокументировано, что большая скученность оборотней перед восходом полной луны часто приводит к вспышкам немотивированной агрессии между ними – вот почему всех резидентов запирали по камерам за несколько часов до полнолуния. Но, если не считать той ночи, когда Каин явился в Хогвартс – и даже тогда Римус был непривычно напряжен – он никогда прежде не оказывался рядом с другим оборотнем во время полной луны.

Не говоря уже о дементорах, ожидающих несколькими этажами ниже. Удивительно, что ему вообще удавалось сохранять здравый смысл.

Теперь он знал, что происходило, и ему оставалось только держать себя в руках.

Гиббон снова говорил, и Римус практически слышал ухмылку в его голосе.

- Не волнуйся, я подробно тебе все расскажу. К слову…

- Иди, - так же довольно сказал Дольф. – Присоединяйся к остальным внизу. И наслаждайся.

- О, непременно. – Тон голоса Гиббона вдруг изменился с отвратительно самодовольного на несколько снисходительный. – Ты идешь?

Римус нахмурился. Почему он вдруг заговорил с Дольфом, словно он…

- Нет. Пожалуй, нет. Это зрелище не на мой вкус.

Римус замер, спиной ощутив, что Ребекка тоже напряглась.

Даже не принимая в расчет отсутствие заикания, они не могли ошибиться в опознании этого высокого голоса.

Симона.

Во всяком случае, тот, кто носил ее лицо.

Гиббон холодно рассмеялся.

- И почему меня это не удивляет? Что ж, не буду настаивать. Увидимся после восхода луны, Адольф.

- Увидимся, Валериан.

Чьи-то шаги удалились прочь, затем донесся скрежет лифта, предположительно уносящего вниз Гиббона. А затем…

- Уясни-ка следующее, - проговорил Дольф обманчиво безразличным голосом. – Если ты хоть слово скажешь ему о том, что я донес на Беллатрису, я подвешу тебя на ближайшем дереве на твоих же кишках. Понятно?

- Аб… абсолютно. – Вот и заикание вернулось. – Но… - Голос лже-Симоны приобрел заискивающе-любопытные нотки. – Но разве Сам-Знаешь-Кто не согласился пожертвовать Беллатрисой ради доведения плана до завершения?..

Дольф усмехнулся.