Империус (ЛП)

Поначалу медленно, шаг за шагом навстречу судьбе с расправленными плечами и высоко поднятой головой под горящими взглядами учеников, под шепот, поднимавшийся за его спиной, шепот, который становился все громче и громче, по мере того как он двигался вперед. Мог ли он оказать сопротивление? Конечно, мог. Он мог пронзить воздух Большого зала множеством заклинаний и наблюдать за тем, как невинные ученики попадали бы под перекрестный огонь ответных неуклюжих заклятий Страута и Макгира. Может быть, кто-то из них встал бы на его защиту. Но слова Кролла, обращенные к Минерве, были истинны – в его руках находился официальный ордер, в этом Римус не сомневался, поскольку подделка была бы бессмысленной и опасной, тогда как заполучить подпись у Амбридж было проще простого.

Пойти против официального предписания Министерства для его возможных защитников означало, что и они разделят его судьбу, и он не желал этого ни коллегам, ни ученикам. Кролл дал ясно понять: он не потерпит, чтобы кто-то встал у него на пути. Минерва, Гарри, Хагрид, его ученики – они все будут наказаны. Если ситуация выйдет из-под контроля, кто-то может оказаться под арестом или вообще убит. Он не собирался этого позволять.

Мог ли он сбежать? Не без труда. Мог ли спрятаться? Недостаточно быстро. Мог ли он сделать что-либо, помимо того, что делал сейчас?

Не в здравом уме.

Шаг за шагом под множественными взглядами. Кролл ждал.

После стольких испытаний, после стольких чудесных избавлений институт все-таки поймал его. И пожиратели смерти тоже.

А его последние сказанные Нимфадоре Тонкс слова были отвержением ее любви.

«Я сожалею, что спорил. Я сожалею, что не поцеловал ее этим утром. Я сожалею, что не смог попрощаться. С ней и с папой».

Но теперь было слишком поздно что-то исправлять.

«Прости, Тонкс. Прости, папа. Но что я могу еще поделать?»

Он мог только молиться о чуде. Он мог молиться, чтобы все обернулось не так ужасно, как он ожидал.

Но он знал, знал, что так все и будет.

Римус слышал, что Минерва продолжала жарко спорить с незваными гостями, но, проходя мимо, одним взмахом руки попросил ее замолчать. Он поднялся по ступеням – одна, вторая, третья и дальше – глядя вверх на Кролла, который теперь усмехался, на пустые и покрытые шрамами лица оперативников отдела по поимке оборотней, на неприветливо выглядящие наручники в их руках. Подавив поднявшийся к горлу приступ тошноты, Римус осознал, что его самый страшный кошмар со времен детства становится реальностью.

Это неправильно. Это нечестно. И то, что это происходит у всех на глазах…

Последний шаг. Кролл взирал на него с нескрываемым торжеством, свиток подрагивал в руках словно бы в предвкушении. Он медленно улыбнулся.

- Привет, профессор, - мерзко протянул он. – Я знал, что мы еще увидимся.

Ни одна мышца не дрогнула на лице Римуса. Решительно он встретил взгляд Кролла.

- Если мы собираемся это сделать, Кролл, - тихо проговорил он в ответ, - то сделаем это снаружи.

Он начал поворачиваться, намереваясь пройти мимо исследователя в направлении двери, но внезапно появившийся у него на пути Страут остановил его. Кролл неприятно усмехнулся.

- Да ну, профессор, - самодовольно заявил он, - полагаю, это решать мне.

Волна ярости поднялась внутри Римуса. Прищурившись, он обернулся к Кроллу.

- Ты наслаждаешься этим, да? - заявил он, не в силах спрятать звучащий в его голосе гнев.

Невероятно, но ухмылка Кролла стала еще шире. Уголки рта потянулись к ушам.

- Еще как, - с жаром ответил он.

А затем драматичным жестом Аркадиус Кролл развернул свиток и повернулся к находящимся в Большом зале.

- Римус Джон Люпин, - возвестит он. – Силой, данной мне Министерством магии, я заключаю вас под стражу в Институте бешенства за тяжкое нарушение Кодекса поведения оборотней. Вы обвиняетесь в следующем: несколько раз прошлой осенью вас видели в известным своей подрывной деятельностью баре «Воющий»; вы по собственному желанию общались с известным преступником и бешеным оборотнем Авраамом Каином, и в одну из таких встреч вы на глазах у свидетелей поддались низменным инстинктам и позволили себе стать бешеным. Учитывая тяжесть этих обвинений, вам надлежит сдать палочку для уничтожения и отправиться в Институт бешенства, где вы проведете всю оставшуюся жизнь. Вам есть что сказать?

В полнейшей тишине сотни лиц с открытыми ртами смотрели на него. Всеобщее потрясение, казалось, можно было бы потрогать руками.

Медленно Римус повернулся к Кроллу.

- Я не общался с Каином, - холодно сказал он, и эхо его слов разнеслось по залу. – И я не становился бешеным.

Смешки Кролла поистине выводили из себя.

- Знаешь что, профессор? – ответил он. – У меня есть ордер на твой арест, так что мне все равно. – Он протянул руку. – Твоя палочка.

Римус развел руками.

- У меня с собой ее нет.

В первый раз за все время самодовольное выражение покинуло лицо Кролла. Прищурившись, он спросил у своих спутников:

- Это правда?

Темноволосый оперативник, которого Минерва назвала Макгиром, уже проводил собственной палочкой и произносил соответствующее заклинание.

- Правда, - хмуро сообщил он. – Никакой палочки.