Империус (СИ)

— Да ничего, — он показал ей одну из своих книжек, — я домашку делаю, никого не трогаю.

— За моим столом?

— Я уточнил, не соблаговолит ли благородная представительница факультета отважных поделиться с, заплутавшим во мраке невежества искателем крупиц истины, страждущим знаний, этим чудесным во всех отношениях столом, — принялся издеваться Малфой. — Ты великодушно не выказала протеста.

— Что, прямо так и не выказала? — удивился Гарри, а Рон недоверчиво фыркнул.

— Теперь выказываю, — вставила Гермиона, которая ничего подобного вспомнить не могла при всём желании. — Будь так добр, лиши нас своего несомненно драгоценного общества, заплутавший искатель. Вон тот стол ничуть не хуже, — она указала в противоположный конец читального зала.

Театрально вздохнув, Малфой одним движением палочки собрал свои книги, перья и пергаменты и на удивление мирно отбыл, лишь бросив через плечо невыразимо скорбный взгляд.

— Ничего не понимаю, — призналась Гермиона. — Что-то с ним, по-моему, категорически не так. Я имею в виду: даже сильнее прежнего. Вы не в курсе?

Гарри и Рон, на которых она вопросительно смотрела, переглянулись, как-то невесело обменялись кривоватыми улыбками и наконец уселись с двух сторон от неё.

— Совсем ты за своими книжками ничего не замечаешь…

Упрёк был справедливым: всю неделю Гермиона действительно практически не виделась с друзьями, если не считать общих уроков, кратких набегов на столовую — схватить сэндвич и снова в библиотеку — да редких сеансов проверки подозрительного учебника зелий каким-нибудь новым способом; чуть не поссорилась с Гарри, когда он поменял обложки. И пусть причины для такого поведения у неё были очень веские — она делала это для его же пользы, — но всё равно стало немного стыдно.

— Вы же мне расскажете? — Гермиона демонстративно закрыла недочитанный трактат, тем самым показывая, что готова посвятить им всё своё внимание.

— Слизеринцы, — мрачно сказал Рон, будто это всё исчерпывающе объясняло.

— И?

— Ну ты же видела Малфоя? Они все такие, даже хуже, будто их покусал кто, — попытался внести ясность Гарри. — Прикидываются вежливыми и добренькими, совсем как нормальные люди, а сами смотрят так, словно только и ждут, пока ты отвернёшься, чтобы сделать какую пакость.

— Ты же на самом деле не считаешь их всех поголовно исчадиями ада и приспешниками пожирателей? — всерьёз обеспокоилась Гермиона.

— Нет, есть тихие ребята, которые никогда ни во что не лезут, хотя неизвестно ещё, что они там думают… но я ведь не о них, а об остальных! — от расстройства, что она не приняла его слова всерьёз, он повысил голос. — Понимаешь, это не только Малфой с Паркинсон…

— Паркинсон! — вдруг воскликнул Рон в сердцах. — Это она. Это всё гадюка Паркинсон начала!

— В тот день, когда ты за завтраком вилку погнула, — вздохнул Гарри и неловко поправил очки; Гермиона смутилась. — Перед обедом мы столкнулись с ней и Малфоем у Большого зала…

— Молодые люди, библиотека — это место, где читают, а не болтают, — назидательно произнесла мадам Пинс, прервав его рассказ, и посмотрела на них с укоризной. Увлечённые разговором, они не заметили, как она подошла, и чуть не подпрыгнули от неожиданности.

— Простите, — Гермиона послала ей виноватый взгляд и принялась быстро, но аккуратно собирать свои вещи. — Мы уже уходим.

— Итак, — продолжила она обсуждение, когда они под неодобрительным взором мадам Пинс сдали книги и вышли в коридор, — вы столкнулись с Малфоем и Паркинсон…

Друзья поведали ей всю историю и закончили как раз тогда, когда за очередным поворотом показался портрет Полной Дамы. Они даже не заметили, что Гермиона застыла в коридоре, не в силах сделать очередной шаг: смотрела на них и в отчаянии кусала губы.

— Это вовсе не Паркинсон придумала, а Малфой, — сказала она им в спины; в глаза признаться было бы сложнее. — Вечером предыдущего дня он эту их тактику проверил на мне.

— И ты молчала? — возмутился Рон, сначала застыв на месте, а потом повернувшись к ней.

Гермиона кивнула, сглотнула — в горле внезапно пересохло — и потупилась.

— Удивляюсь я тебе иногда, — протянул Гарри.

Ну вот как она должна была им рассказать? Сначала сама выступила против теории, что Малфой пожиратель, потом вдруг решила устроить шпионские игры, которые закончились сплошным позором. И никаких доказательств.

— Ну, я просто не знала, как это преподнести, — пробормотала Гермиона. — Если бы не поведение остальных слизеринцев, что бы вы подумали? Эка невидаль, нехарактерная вежливость.

— Что бы мы подумали? Что он приводит в действие свой план, который я подслушал? — сухо предположил Гарри. — Что мои подозрения небезосновательны? Ты бы слышала, с какой мечтательной нежностью Малфой расписывал свою теорию про жертву и охотника! Маньяк чёртов, — его передёрнуло.

— Это ещё не всё, — Гермиона зажмурилась. — Он кое о чём проболтался. Что-то насчёт крови не то для заклинания, не то для зелья…

— И ты молчала?! — повторил Рон с непередаваемой интонацией, схватившись за волосы.

— Я искала подтверждение в библиотеке!