Империус (СИ)

В конце концов, тыква ей всегда нравилась, особенно печёная с яблоками, да и определить, что там с лодыжкой, всё равно надо.

— Так просто? — вроде бы искренне удивился он.

— Могу лягнуть, — предложила она с некоторым азартом и прищурилась, сделав вид, что целится.

— Не надо, — Малфой на всякий случай чуть отодвинулся. — Давай обойдёмся без прелюдий.

Выжидательно глянув на неё и получив утвердительный кивок, он придвинулся обратно, совсем близко, взял её за ступню прохладными, твёрдыми пальцами и положил ногу себе на колени, предупредил:

— Будет больно. Может, Силенцио?

— Чёрта с два, — передразнила его Джинни, про себя удивляясь тому, что готова ему довериться. — Давай уже, не тяни низзла за бубенцы, — она прикусила губу.

— Желание дамы — закон.

Не заорать удалось лишь чудом, во время процедуры сквозь зубы то и дело прорывались тихие стоны, но хоть глаза остались сухими. В голову закралась мысль, что Малфой просто воспользовался подвернувшейся возможностью безнаказанно её помучить, но лицо у него было слишком сосредоточенное — ни следа злорадства, — а когда он закончил, то задумчиво нахмурился. Джинни это сильно не понравилось.

— Ну что? Тебе придётся заморочиться? — нервно спросила она, так и не дождавшись вердикта.

— Скорее всего, — немного неуверенно протянул он, и Джинни, уже как-то попривыкшая к перманентно беззаботному Малфою, сыпавшему дурацкими хохмами по поводу и без — чаще второе, — заподозрила, что дела настолько плохи, насколько она подозревала, но до сих пор не желала верить.

— А есть альтернатива? — скрыть напряжение в голосе, кажется, удалось: вопрос прозвучал вполне деловито. С надеждой, не без этого, но не позорно жалко.

— Я могу попробовать всё исправить… — предложил он без особого энтузиазма и замолк, явно что-то недоговаривая.

— Но?

— Будет адски больно.

Миленько. А до этого, значит, было только немного щёкотно? И ещё придётся ему довериться: позволить наложить заклинание. Хотя при желании он всё равно смог бы сотворить с ней, безоружной и беспомощной, что угодно и без позволения. Если подумать, Больничное крыло так и так в перспективе, пора уже это признать, а Малфой — шанс его избежать. Сомнительный, ненадёжный и рискованный, но шанс. В самом деле, не станет же он её убивать?

— Переживу как-нибудь, — мрачно сказала Джинни. — Я же ведьма, а мы крепче, чем кажется.

— Ладно, — Малфой достал палочку и нахмурился, что-то соображая.

— Ты же не собираешься лечить меня заклинанием, которое умудрился подзабыть?

— Как тебе не стыдно, тыковка, я его на себе пробовал и всё прекрасно помню, — укорил он её. — Просто оно адресного типа — вроде Акцио, — но компонента обязательно должна быть на латыни.

— Знаешь латынь? — с интересом уточнила она.

— В совершенстве, — даже сидя Малфой ухитрился горделиво подбочениться.

— А слово из головы вылетело, — ввернула Джинни.

— Давненько не приходилось пользоваться, — немного смутился он. — И я же не ортопед-травматолог, чтобы у меня название каждой косточки от зубов отскакивало.

Теперь пришла её очередь смущаться: она-то думала о чём-нибудь простеньком — вроде «тарам-пам-пам нога», только на латыни, естественно, — а там, оказывается, всё несколько сложнее; кто такой ортопед-травматолог, Джинни спрашивать постеснялась.

— В конце концов, можно ведь и так… — Малфой поджал губы, явно недовольный результатами своих усилий. Заметив её беспокойство, он с уверенностью добавил: — Даже лучше получится: вообще следов не останется… но будет больнее.

Она преувеличенно философски пожала плечами и придала лицу скучающий вид. Долгое ожидание чего-то неприятного порой действовало на нервы не хуже этого самого неприятного.

— Давай уже, просто сделай это, мантикора тебя побери. Раньше начнёшь — быстрее свалишь по своим делам.

— И то верно, — посуровевший Малфой наставил на неё палочку и прищурился. — Прикуси чего-нибудь. Да хоть подол мании скатай и в рот запихни.

Признав идею здравой — повредить себе ещё и язык не хотелось, да и звук немного заглушит, если не выйдет сдержаться, — Джинни последовала его совету и кивнула, мол, готова приступать. Сразу после этого в неё прилетел луч заклинания, но она совершенно ничего не почувствовала и уже хотела возмутиться — зачем было зря пугать, — когда он крепко стиснул её ногу, так и покоившуюся на его коленях, жёстко ту фиксируя, и чётким, зазвеневшим от напряжения голосом произнёс:

— Тарсо эмендо.

Ощущения были такие, словно в пострадавшую лодыжку впились сотни, тысячи мелких, но очень острых зубов и грызли, щедро присаливая и сдабривая укусом для пущего смака. Джинни орала и скулила, рычала и дёргалась, пытаясь вырваться, извивалась и корчилась, скребла ногтями камни пола. Закончилось всё так же резко, как и началось. Сколько это продолжалось — всего лишь миг или целую вечность, — определить она ни за что не смогла бы.