Имперская тектоника. Архитектура III рейха

Желая от молодежи лишь слепого солдатского послушания, Гитлер на имперском съезде партии 1935 года произнес ставшие знаменитыми на весьма мир слова: «Мы желаем от молодежи нечто иное, нежели от нее спрашивали в прошлом. В наших глазах немецкий юноша должен быть стройным, гибкими и проворным, как борзая, выносливым, как кожа, твердым, как сталь Круппа». Очевидно, что даже такие на первый взгляд неполитические и частные явления, как спорт, должны были починяться диктату тоталитарного государства. Еще в «Майн кампф» Гитлер писал: «В национальной державе физическая закалка не может быть проблемой отдельно взятой личности, а требованием государства». Сразу же после прихода к власти национал-социалистов Альфред Боймлер, новый заведующий кафедрой политической педагогики Берлинского университета, прочтет специальную лекцию, которая была формально посвящена вступлению его в должность, но в действительности пропагандировала запланированное «книгосожжение». В этом докладе мелькали слова о том, что «в отблесках огня крепнет солдатский дух, который является послушанием». Таким же духом была пропитана написанная сразу же после окончания Олимпийских игр 1936 года работа «Спорт и государство». Ее автор Вольфганг Дрессен рассуждал о взаимосвязях тела, спорта и государства. Он писал: «Не так давно Альфред Боймлер опубликовал статью, посвященную политическому и физическому воспитанию (“Команда и достижения”), в которой он обращается к задачам Национал-социалистического имперского союза физического воспитания. Автор проводит принципиальное различие между гражданами прошлого и нынешними народными товарищами. Для граждан их тело за исключением правовых вопросов не являлось важным. Для народного товарища достижение результатов в рамках народного сообщества, напротив, является важнейшим критерием. А потому его тело приобретает политический смысл. Его воспитание должно быть сосредоточено на культивировании воли и мужества. В данном случае речь идет не о простых движениях или гигиене, а о том, что каждое физическое упражнение должно являться заданием для тела, при помощи которого должны достигаться свершения». В меморандуме от 1937 года, которым предусматривалась перестройки баварской столицы – Мюнхена, весьма метко характеризовалась функция спорта в национал-социалистическом обществе: «Более нельзя вести речь о том, что физические упражнения всего лишь полезны для здоровья отдельно взятого человека, что он должен получать от них радость физической деятельности и повышать свои личные спортивные результаты. Вся сфера физической культуры должна проецироваться на народ в целом». Как видим, занятия спортом являлись не самоцелью, а частью государственной политики, которая была нацелена на укрепление в немцах таких качеств, как сила воли, выносливость, дисциплина, послушание, самоотверженность. Объединение принципа послушания государству и принципа вознаграждения по достигнутым результатам неизбежно вело к элитарному мышлению, базировавшему на силе, иерархии и отборе (селекции). Одним из итогов национал-социалистической политики должно было стать появление «нового арийца» в «грядущей немецкой империи», которая должна была строиться на авторитарном и патриархальном общественном укладе. Под агитационной триадой: «народ, империя, фюрер» – национал-социалисты проектировали «идеальное (читай – утопическое) расово-чистое народное сообщество». В искусной демагогической манере использовались консервативные лозунги критики современной цивилизации, провозглашался курс на примирение природы и техники.

Рисунок Альберта Шпеера, на котором изображен проект «Немецкого стадиона» в Нюрнберге

При таких идеологических установках режиму требовалось очень много спортивных сооружений. Поскольку большинство из них были ориентированы на молодежь, то, как и в ситуации с ГЮ-домами, допускались определенные стилистические вольности. Если это были небольшие спортивные площадки или локальные спортзалы, то использование местного колорита и стилистических особенностей было разрешено. Однако если речь шла о крупном стадионе, то жесткие стандарты были непременными. В данных случаях требовалось, чтобы каркас стадиона был возведен из железобетона, а после этого сама конструкция уже оформлялась заводскими деталями, но никак не элементами ремесленного производства. Руководитель гитлерюгенда ничего не имел против стали, стекла и бетона до тех пор, «пока они были красивыми и нравились нашей молодежи». Делая акцент на молодежной психологии, он любил говаривать: «Мы строим высотные здания и самые маленькие дома, то есть разными путями справляемся с этими задачами».