Имперский Грааль

— А под лучами он идёт перекатом, — отмечает Андерс. — Так быстрее.

Угу, и руки для стрельбы свободны. И ещё укрывает голову плечом. Только вам это завтра объяснят. Это мы, вывалянные в грязи, выглядим мокрыми котятами. Норм страшен. Он — настоящий. Он…

На стену — с разбегу, она содрогается от удара тяжёлым ботинком, а планета не успевает принять на себя воспарившую против её законов тяжесть. Планета ещё только думает, а «тяжесть» уже подтянулась на руках, перевалилась через край и ухнула, не тратя драгоценных секунд, чтобы перевернуться головой вверх. На то есть время в падении.

— Что за чёрт? Сколько… эй, Брюс, сколько у меня было на этой отметке?

Морган начинает хохотать: неудержимо, хватаясь за живот и чуть не с ног валясь:

— Мы их сделали, сделали!

Будто они на пару с чифом салаг разыграли, но Брюс слишком хорошо её знает: у Морган что в голове, то и на лице.

— Как у него это выходит?

О, а это большой вопрос — как. Мы ведь видели каждое его движение: словно нам медленно крутили запись. Нам казалось, прошла вечность, пока он добрался со старта до финиша. А секундомер говорит, что там какие-то жалкие мгновения.

Я мог бы рассказать больше, чем думает Морган. Я видел его в деле по-настоящему. Единственный убитый на моих глазах человек был убит Расселом: голыми руками, одним небрежным движением. Мать видела ещё больше.

— Чиф, пожалуйста… а ещё что-нибудь покажете?

Норм вытирает грязной рукой грязное лицо и смотрит на Морган. Та улыбается и кивает в ответ. Брюс вздыхает. Показательный номер отработан ими сто лет назад, на Пантократоре, для мам и пап спортивной секции, Брюс его сто раз видел.

Правда, он всегда пропускал момент, когда они начинают. Два шага по кругу, каждый ступает влево, плечом вперёд, нагнув голову и устремив взгляд противнику на килевую кость — это оно? Мгновенный обмен ударами, почти невидимыми: Норм принимает их на предплечья, Морган уклоняется — она намного быстрее и прыгуча, как резиновый мячик. К слову сказать, Ресли всерьёз, эти удары были бы вовсе невидимы: но на что тогда зрителю смотреть? Следующая связка действительно красива. Морган наносит удар ногой: на этом месте даже респектабельные пантократорские папаши отрывисто вздыхают, будто всхлипывают. Женщинам не понять. Норм ловит её за пятку и подбрасывает вверх, словно та весит не больше пятилетнего ребёнка. Выглядит как приём из борьбы в невесомости, где противники используют друг друга как точку опоры. Только эти двое и Брюс знают, как долго они выставляли центр тяжести: увлечённые зрители не видят, что Норм балансирует свободной рукой. Взято, к слову сказать, из домашних игр с Айной.

Морган взлетает над его головой и, проходя высшую точку, бьёт его свободной ногой в основание черепа. Кто не понял — удар смертельный. Чтобы его избежать, Норму приходится её выпустить, прижать голову к груди и уйти кувырком вперёд. Морган падает с высоты его роста, приземляясь на корточки. Сегодня они ещё красивее сделали: теперь она одну ногу отставляет в сторону и опирается на одну руку, другая рука мгновенно выброшена в сторону. Острая ладонь едва ль не со свистом рассекает воздух.

Какую-то долю секунды противники находятся спина к спине. Норм переворачивается, одновременно падая на живот, а Морган разворачивается в прыжке, ногой норовя поразить его в голову. Он перекатом уходит, а девушка, не в силах остановить удар, падает на шпагат.

Это финал. Оба поднимаются и, опустив руки, кланяются друг другу.

Очень трудно удивить людей, привыкших к рисованным спецэффектам. Норму и Морган это обычно удаётся, и только Брюс знает, что вообще-то это был балет.

* * *

Брюс стоит на трапе «Нырка» — подобно всей технике в колонии амфибия имеет собственное имя. Чувство счастья не отпускает его с тех пор, как он снял скафандр: сегодня солнечно, и холодный ветер гонит и гонит по поверхности залива крупную рябь. Чувство счастья — оно как чувство ветра в лицо, и мелкие брызги… Ему всё удаётся сегодня. Захоти он отрастить крылья, и то, наверное, тому бы не было преград.

Брюс, уроженец Нереиды — первый в колонии морской волк. Кому как не ему везти биологов на морской посев? Чиф позволил ему… нет, не так. Чиф не стал возражать. У чифа есть, само собой, на это задание профессионал-контрактник с опытом пилотирования амфибий, но этого профи зовут Рубен Р. Эстергази. Он, так и быть, приглядит за юнцом. Ведь Брюсу надо получать профессию! Имеется в виду именно эта специальность: он умеет, да, но все его часы налетаны на Нереиде, когда ему не было и десяти. Они не считаются, и корочки за них не дадут. А на Пантократоре он почти и не летал. Не больше других мальчишек и в основном на гражданских флайерах.

Вот они идут по дорожке от жилого комплекса: впереди миз Монти, запелёнутая в непромокаемый плащ, и в шапочке-шлеме с наушниками, непрерывно беседующая с Нормом, который — весь внимание и несёт два увесистых кофра с аппаратурой.