Имперский корсар

– Викинг? – на сей раз даже снимать помехи не потребовалось.

– Ну да, а ты кого ждал? Естественно, это я, на корабле, названном в честь меня, любимого. И заслугой в том моя прогрессирующая мания величия. Экран-то включи, что ли.

Рожа, возникшая на экране, выражала целую гамму противоречивых чувств. Удивление, обиду, злость и в то же время радость. Как-никак встретил пускай не друзей, но хороших знакомых. При непонятных обстоятельствах, правда, но это вполне можно прояснить. И даже без стрельбы, что характерно – на самом деле Фрэнк был достаточно мирным человеком и воевать без крайней нужды не стремился. Хотя и не боялся – трусы в эту профессию не идут.

– Викинг, ты что здесь делешь?

– Сижу в кресле. Если в более широком плане, то в рубке корвета. Если еще развернутее, то лечу в космосе на корабле, который из чувства прекрасного и прогрессирующей мании величия назвал по собственному прозвищу. Впрочем, я об этом уже говорил.

– Говорил, говорил. Вы, русские, почему-то имеете завышенную самооценку.

– Мы не виноваты в том, что лучше всех, – усмехнулся Камнеедов. – Но вопрос не в том. Мы по своим делам летим. А вот ты, Фрэнки, что здесь забыл?

Фрэнк смутился. Было у этого человека такое недостойное англосакса чувство, как совесть. Этим он, кстати, до крайности напоминал Смита, и создавал у Камнеедова впечатление, что для их народа еще не все потеряно. Как минимум в плане морали. И вот сейчас Вонючка Фрэнк не знал, что сказать.

Да-да, имелось у широко известного в узких кругах охотника за головами, выходца с земной Австралии, Фрэнка Блада (скорее всего, это был псевдоним, хотя кто знает – желающих уточнить что-то не находилось, во всяком случае, живых, да и не принята была подобная фамильярность в их кругу) такое вот неблагозвучное прозвище. Не потому, что он не мылся или, к примеру, имел проблемы с обменом веществ. Просто одеколоном мужик злоупотреблял. Кстати, хорошим и качественным одеколоном, не какой-то дешевкой. Но зато количество с лихвой било качество, и результат получался воистину убойным.

К слову, возникла такая любовь к перебивающим всё и вся запахам у Фрэнка неспроста. Еще в молодости он, энсин[16] австралийского флота, попал в аварию и почти месяц просидел на борту эсминца с «мертвой» системой жизнеобеспечения. Регенерацию воздуха уцелевшие космонавты худо-бедно наладили, а вот со всем остальным вышел затык. И в результате куча гниющих продуктов, воды по сто граммов в день, неработающий сортир… И куча людей, которые этими миазмами дышат. В общем, любовь к одеколону – это еще не самый худший результат.

Видя заминку, Камнеедов решил прийти к нему на помощь и небрежно поинтересовался:

– Слушай, кто тебе заплатил за нас?

– За вас? – Фрэнк мгновенно вскипел, как чайник в космосе. – Да я о том, что вы здесь, понятия не имел!

– Верю. Ну так что, мы полетели?

– Стоять!

– Сам стой, а мне и в кресле удобно.

Возникла пауза. Фрэнк понимал, что с наглым русским (а характер Камнеедова он знал не понаслышке) вот так, нахрапом, ничего не сделаешь, а тот, в свою очередь, не хотел терять выигрышную позицию. Наконец, сообразив, видимо, что молчать можно долго и бессмысленно, охотник мрачно сказал:

– Мне заказали вашу пассажирку.

– У нас нет пассажиров, только члены экипажа.

– Не играй словами, Викинг, – раздраженно поморщился охотник. – Пассажир, член экипажа, какая разница?

– Очень большая…

– Давай оставим этику в покое, ладно?

– Да я тебя без всякой этики сейчас в блин раскатаю. Подвижности твоей челюсти после этого профессиональные боксеры позавидуют. Хотя… Ладно, давай подробности. Зачем тебе понадобилась Изабелла?

– Изабелла? – Фрэнк удивленно поднял брови. – Нет, мой клиент назвал другое имя.

– То есть?

– Мой клиент сообщил, – охотник зашарил рукой под экраном, явно выводя какую-то информацию. – Прости, Викинг, нет у меня памяти на эти идиотские имена и фамилии.

– Ты неполиткорректен.

– Буду я еще ради узкоглазых мозги ломать. Ага, вот. Огава Кими.

– Гм… – Камнеедов поймал себя на том, что забыл о существовании японки. – И что же сопля такого натворила, что из-за нее Большой Али решил выложить нехреновую сумму? Он ведь платил?

– Он, он. А что уж сотворила, я не знаю. Мне это неинтересно.

Здесь австралиец не врал и не преувеличивал, он и впрямь не страдал излишним любопытством. За что, к слову, его заказчики и ценили.

– Так, я не совсем поняла, – влезла Изабелла. – Это с чего такой интерес?

– Вам-то не все равно? – охотник выглядел удивленным. – Вам интересно унести ноги живыми – вот и уносите. Невеликая цена, право слово.

– Вы в курсе, что русские своих не бросают?

– Насколько мне известно, у вас в экипаже русский всего один.

– Ой ли? – в голове Камнеедова моментально сформировалось понимание – информация, которой оперирует Фрэнк, устаревшая. Значит, с Бухары он сведений не получал. Уже неплохо.

– Мы оба знаем, что я знаю, что вы знаете… Викинг, давай не будем опять играть в слова.