Имперский Курьер

Пускаю щит и сам бросаюсь следом. Если первый щит просто снес обычного стрелка, то одаренный лишь пошатнулся, даже не потеряв концентрации. И тем не менее это дало мне секунду времени, чтобы сблизиться.

Кучерявый выбрасывает руку с шаровой молнией, но я уже слишком близко. Смещаюсь в сторону, пропуская руку мимо лица, и бью открытой ладонью в грудь. Эфирная дробь. Весь заряд выстреливает в упор, пробивая и защиту, и плоть с ребрами.

Молния взрывается где-то за моей спиной, одаренный харкает кровью и отступает, но все еще жив, удивительно. И пока он тянется к кинжалу на поясе, я достаю из души биту. Удар ломает ему кисть, нож падает на землю. А я же только палец обещал сломать. Перестарался… Ну, формально на фортепиано он уже не сыграет.

Сближение, удар по коленям, кучерявый пытается оттолкнуть меня наэлектризованной ладонью, но пациент уже поплыл, так что легко уворачиваюсь. Минимальный заряд в биту, так, что лишь прожилки засветились, взмах — и уже мертвое тело падает на землю.

Последний гвардеец нападает сзади с ножом, решив, что я не замечу, как он поднялся на ноги после удара щитом. Слишком медленно.

Слегка отклоняю корпус, пропуская выпад, прижимаю его руку к груди и коротким тычком бью в локтевой сустав. А нечего было руки распускать, обыскиватель недоделанный. Обещал же, что сломаю, а Курьер держит слово.

Но мучить парня я не собирался. Он даже закричать от боли не успел. Один удар биты — и тело падает замертво. Вот и славненько. Теперь самое главное.

Я подошел к автомобилю и открыл пассажирскую дверь. Духовный вампир уставился на меня, до скрежета вцепившись в саквояж. Пришлось вырывать силой, так он не хотел расставаться со своим барахлом. А там всего лишь инструменты для пыток, целлофановые дождевики, чтоб не запачкаться, да десяток ампул с медикаментами для разных целей. Он сам рассказал, пока мы ехали.

Саквояж я поставил на землю, стянул с ублюдка шляпу, пенсне и надел на себя. Потом голову хорошо помою, но сейчас каждая деталь важна.

— По опыту знаю, что те, кто любят пытать людей, сами очень боятся боли, — произнес я, вытаскивая ублюдка из машины.

Намотал галстук на кулак, да так и тащил его за собой. Потому поддержать беседу он не мог, что меня безмерно радовало. Мне действительно физически больно находиться рядом с его душой, как в пространстве, так и во времени.

Я взял из багажника канистру бензина и моток веревки, оттащил мужика с дороги и крепко связал по рукам и ногам. Ненадолго должно хватить. Никаких разговоров, никаких нравоучений, никакого наслаждения процессом. Просто стандартная работа Курьера. Мы нити, которые сшивают бреши мироздания. Мы скальпель, который срезает гниль.

Хорошенько полил его бензином. Сам вернулся к месту битвы, нашел ключи от оков и проверил у гвардейцев карманы. Немного денег, пригодится. Телефоны собрал и выключил, в саквояже хватит места для трофеев. А вот и курильщик нашелся со спичками.

Оружие трогать не стал, я таким не пользуюсь, а продать его гораздо сложнее, чем мясо магического медведя. Левша объяснил.

— Что ты скулишь? — не скрывая презрения, спросил у вампира. — Ты же только что пятнадцать минут с упоением рассказывал, как правильно вырезать плоть у женщины, с поправкой на возраст, вес и болевой порог. Какую дозу эликсира вводить, чтобы она была в сознании. Какими инструментами лучше проверять болевую переносимость. У тебя же целая таблица есть зависимости децибелов крика от сопротивляемости. А я тебя всего лишь сожгу без всяких прелюдий.

— Ты не обязан этого делать, — залепетал старик. — Не бери грех на душу.

— Вечно вы путаете причину и следствие, — хмыкнул я. — Думаешь, мы уничтожаем всякую погань, потому что так велит Амбер? Наоборот. Я хочу, чтобы ты сдох. Курьеры всегда очищают мир, даже будучи еще простыми людьми. Просто Амбер признал нас и предложил силу.

— Я больше никогда… — Голос Измайлова дрожал и срывался. Разумеется, лжет. Просто начнет лучше прятаться, может, продержится еще год, а потом опять сорвется. — Клянусь, никогда…

— Да заткнись ты, — вздохнул я и подтянул к себе саквояж. — Знаешь, я иногда даже жалею, что не могу вести себя так же с такими, как ты. Будь я каким-нибудь поехавшим фанатиком-психопатом, как бы тогда было проще. Но нет, я не такая мразь. На твое счастье.

Бью вампира в плечо и давлю на поршень. Измайлов шипит от боли, пока прозрачная жидкость из шприца проникает в его тело.

— Ч-что… ч-что ты…

— Сам как думаешь, тварь? Спи давай, ты мне больше не нужен.

Препарат подействовал быстро. Все-таки ублюдок действительно знал свое дело. Через сорок шесть секунд Измайлов уснул, а еще через двадцать три его сердце перестало биться.

— Надеюсь, успел насладиться кошмарами, — сплюнул я, а затем дал смачную оплеуху трупу, сдобрив ее щедрой порцией чистого Потока. — Подъем, тварь. Хватит спать.

Через несколько мгновение тело мужчины дернулось раз, другой, а затем забилось в конвульсиях. Рот открылся, и раздался нечеловеческий вопль. Глаза навыкате, тварь задергалась, пытаясь добраться до меня и укусить. Но веревки держались, вязал я крепко.