Имперский марш

Физрук Саша был раздосадован и зол на себя. Быстрее соображать надо было, пока не вмешался орлан.

– Если бы мы были уверены, что так лучше, мы бы давно это сделали, Саня! – ответил привратник. – Ну сколько мы протянем в лесу? Ладно мы, а малыши?

Привратник шел на кухню сообщить жене о случившемся, у физрука же были другие планы.

– Но можно ведь уйти с острова?

– Можно, теоретически. И только в отлив. Придется бежать, но дети могут не успеть до прилива. Захлебнутся.

– Так что же, выхода нет? – Физрук даже остановился.

– Выход есть всегда, Саня. Не надо сдаваться раньше времени. Иди, послушай, о чем они говорят, а я предупрежу Елену, чтоб еды еще собрала. Может, и правда придется ноги делать.

Похлопав Сашу по плечу, дядя Коля поспешил к жене. А физрук бегом кинулся через главный выход на улицу. Добежав до директорского окна он, как обычно, выдвинул из кустов лестницу, приставил к стене и, убедившись, что она не шатается, ловко и бесшумно стал карабкаться наверх. Достигнув окна, он приблизил ухо к стеклу. Рама, к несчастью, была опущена, но сбоку стекло прилегало к деревяшке неплотно: она так долго мокла под июльскими и августовскими дождями, что образовалась щель.

«В разрухе тоже есть свои плюсы», – подумал физрук Саша, стараясь не пропустить ни слова.

– …Ты могла бы ее спрятать. Или научить, что делать, – говорил в это время полицейский. Физрук нахмурился, пытаясь сообразить, что происходит. – Но ты даже не дала себе труда понять, что это она!

Как ни удивительно, но из разговора выходило, что орлан на их стороне! Чем больше Саша слушал, тем больше убеждался в этом. Союзник – комиссар юниор-полиции. Это неплохо. Да что там, отлично! Может быть, даже удастся как-нибудь с его помощью добыть катер и… что дальше? Доплыть до Центрального острова? Или до любого другого острова Архипелага? А потом? Не прикончат ли их прямо в порту? Или вообще прямо в море?

В это время орлан как раз спросил директрису, есть ли у нее здравые мысли. Но дослушать не удалось: физрук увидел в небе самолетик, летящий в сторону парка. Самолетик мог быть отправлен только с крыши, причем явно нацелен на дальнее расстояние.

Это было что-то новенькое, и физруку это новенькое не понравилось. Орлан приказал не выпускать детей из интерната. Понятно, почему – чтобы ни одна живая душа не узнала, что здесь происходит. Но есть люди, которые очень хотели бы знать. И если кто-то запускает ценный, с любовью сделанный самолет на дальнее расстояние, рискуя его потерять, – это не просто так.

Саша мигом спустился и, пробежав вдоль стены, заглянул в окно учительской. Ярослав Игоревич, художник, был там. Попросив его присмотреть за старшими мальчиками, физрук помчался по дорожке, ведущей с холма в переулок. Потом повернул на улочку которая выходила к парку и летнему театру.

Он не знал, что увидит, просто бежал, чтобы увидеть хоть что-нибудь.

В парке у сцены летнего театра суетились какие-то люди. Устанавливали микрофоны, тянули провода. «Ах да, – вспомнил Саша. – Сегодня вечером же встреча с мэром. Ирина Андреевна даже собиралась пойти послушать». Остановившись у последнего ряда скамеек, физрук завертел головой, ища самолет. Наконец он заметил его сбоку от сцены, в траве. Поглядывая по сторонам, Саша медленно двинулся по проходу между рядами.

Он увидел со спины женщину, которая, спустившись со сцены по боковым ступенькам, подошла к самолету и подняла его, чтоб не мешал двум распорядителям тянуть провода.

Женщина повернулась с самолетом в руках, собираясь снова подняться на сцену, и тут физрук узнал ее. Это была секретарша мэра.

Дашина мама.

Помедлив с полминуты, физрук все-таки подошел ближе.

– Простите, – вырос перед ним квадратный охранник. – Здесь находиться нельзя. Встреча начнется в восемнадцать ноль-ноль.

– Я хотел бы забрать самолет своего воспитанника, – ничуть не смущаясь, ответил физрук, указывая рукой на сцену.

Секретарь услышала и, выглянув из-за спин распорядителей, узнала Сашу; она ведь не раз приходила навещать дочь в «Зеленом углу», когда та была еще ученицей. Теперь секретарь совсем не появлялась.

– Пропустите! – махнула она рукой.

Мордоворот скорчил недовольную мину, но отступил.

– Здравствуйте! – вежливо, но холодно поздоровался физрук.

Вот уж нелепая ситуация: он, сцена и Дашина мама с самолетом… Славы Мухина. Хотя его мог запустить кто угодно. Но самолет именно Славкин: белый планер с красной полосой на борту.

– Здравствуйте, Саша! – спокойно улыбнулась женщина. – Вы искали это? А я, видите, нашла.

– Да, очень благодарен. Я могу это забрать? – сдержанно осведомился физрук.

– Конечно, пожалуйста.

Секретарша, ни секунды не медля, протянула ему самолет. Саша еще раз поблагодарил кивком и собрался было уйти, но женщине явно хотелось общения.

– Как там моя Дашутка? – спросила она, пожалуй, с излишней тревогой в голосе.

«Пришла бы да посмотрела на свою дочь, – со злостью подумал Саша. – Ее рыдания в подушку через стенку слышно». Но вслух он этого не сказал, а все так же вежливо ответил:

– Работает, у нее все хорошо. Только скучает. По вам.