Имперский пёс. «Власовец» XXI века

Проводник тем временем по большой дуге обходил останки команды «Черного Солнца», двигаясь от конца одного луча креста к другому. Остановившись у луча, упирающегося в отвесную каменную стену, проводник призывно взмахнул руками.

– Пойдем поглядим, чего он так разволновался, – заинтересованно произнес Зиверс, направляясь к тибетцу. Возле основания стены на земле лежал массивный обломок скалы, присыпанный камнями поменьше. Проводник что-то лопотал, указывая пальцем в небо.

– Он говорит, что раньше этот кусок скалы был козырьком. Затем козырек отломился и упал на землю. Это произошло позже, чем ритуальное самоубийство адептов Агарти.

– А ведь он прав! – согласился с доводами проводника Вольфрам, рассматривая скальную породу. – Я ясно вижу то место, откуда сорвалась эта глыба. Там камень светлее… И произошло это действительно позже… Видите, кусок скалы придавил несколько тел? Значит, на тот момент они уже были мертвы… Ну и что он пытается нам доказать?

Тибетец подскочил к скале, забрался на глыбу и указал на выбитый в камне знак. Спихнув на землю несколько камней поменьше, он очистил второй знак.

– Ньямару-Джи! – пискнул худосочный монах, тыча пальцем в символы.

– Он хочет, чтобы мы расчистили площадку? – спросил Шварцкопфа Вольфрам.

Тот перевел. Тибетец утвердительно кивнул.

– Волли, зови парней! Придется поднапрячься! – распорядился штандартенфюрер.

Волли метнулся к жилым баракам, в которых солдаты пытались навести некое подобие порядка перед ночевкой. Он вернулся обратно в сопровождении Валеннштайна.

– Слушай вводную, Иоахим, – произнес Зиверс, – для начала нужно очистить место для работы. Мы должны разобрать вот этот завал.

– Эту каменюку тоже двигать придется? – по-деловому осведомился штурмбаннфюрер.

– Боюсь, что так, – ответил Вольфрам. – Для начала пусть твои парни соберут останки в одну кучу. После мы их захороним. Да, пусть собирают перстни. Все «Адамовы головы» должны вернуться в орденский замок. Не будем нарушать традиции. Выполняй!

– До темноты не успеем, герр штандартенфюрер! – резонно заметил Иоахим.

– Тогда в первую очередь занимайся останками. Завалом займемся завтра.

– Будет исполнено, герр штандартенфюрер! – отрапортовал Иоахим и, развернувшись на каблуках, трусцой побежал к баракам.

– Исполнительный у тебя командир, – произнес Зиверс, обращаясь к Волли. – Жаль только, что у него напрочь отсутствует тяга ко всему необычному, новому… Как я уже говорил, прекрасный исполнитель, не более. Тактик, которому никогда не быть стратегом. Но такие люди тоже необходимы ордену. На их верности и преданности держится очень многое. Но выше головы им никогда не прыгнуть. Штурмфюрер Гипфель, – официальным тоном произнес Вольфрам, – с сегодняшнего дня вы подчиняетесь непосредственно мне. По возвращении в Берлин я займусь вплотную твоим образованием… Можешь доложить Валеннштайну, что отныне ты – мой адъютант.

– Будет исполнено! – старательно пряча предательскую улыбку, помимо воли растягивающую губы, отрапортовал штурмфюрер. – Он и без доклада догадывается…

– Доложи, чтобы не было двусмысленности, – настоял Зиверс. – Как-никак он был твоим непосредственным начальником.

– Есть доложить, майн штандартенфюрер!

Солдаты споро сносили останки в дальний угол двора, складывая костяки в ровные штабеля. Отдельной кучкой складировались ножи и перстни. К темноте двор был очищен, о чем Валеннштайн тут же доложил Вольфраму.

– Сколько собрано перстней? – поинтересовался Зиверс.

– Тысяча девяносто три.

– Их было 1111, – заметил Вольфрам. – Не хватает восьми штук.

– Есть еще тела под завалом. Завтра очистим.

– Перстни сложи в рюкзак и поручи кому-нибудь. Они должны вернуться в Берлин.

– А что делать с ножами? – спросил Иоахим. – Они ведь тоже своего рода реликвии.

– Ножи захороним вместе с останками. Ты представляешь, какая на них энергетика? Ритуальное самоубийство такого количества адептов – это не шутки! Хотя… Захватим с собой пару-тройку экземпляров, – подумав, решил штандартенфюрер. – Глядишь, сгодятся на что-нибудь… Нож далай-ламы?

– Лежит отдельно от остальных, так же, как и перстень. Нож очень хорош, – пояснил Валеннштайн. – Не иначе как по спецзаказу ковали.

– А ты глаз на него положил? – усмехнулся Зиверс.

– Положил, но только не я, – признался штурмбаннфюрер, – а Ганс.

– Вот что, Иоахим, нож заверни во что-нибудь и принеси мне. Лезвия лучше не касаться, – предупредил Зиверс. – Так, пожалуй, будет лучше… После – отбой. Подъем с восходом!

* * *

С первыми лучами солнца работа в заброшенном монастыре закипела вновь. Завал из мелких камней удалось разобрать в течение пары часов, а вот большая глыба оказалась не по зубам солдатам Валеннштайна.

– Нужно соорудить какое-нибудь приспособление, – предложил Волли. – Что-то типа ворота. Я вчера выходил по нужде и видел нечто подходящее.

Взяв с собой пару солдат, Волли исчез за бараком, в котором провел ночь. Вскоре он вернулся и доложил:

– Там у них примитивный лифт сооружен. Веревки сгнили, а ворот, с помощью которого монахи поднимали наверх клеть, хорошо сохранился. Вполне можно использовать.