Имперский рыцарь

Пока егеря сортировали пленных, я по привычке занимался проверкой тылового снабжения, но пока все было в относительном порядке, насколько порядок вообще возможен в бардаке прифронтовой полосы. Скажу, что за этот месяц стал немного разбираться в запутанной кухне интендантства. Это был плюс. Нужные знания. Пригодятся по жизни.

Свободное время, которого оказалось неожиданно много, я посвятил разбору бумаг, скопившихся в сейфе почтового вагона. Еще человек Моласа через два дня на третий привозил свою папку с тем, что накопали на тыловиков адепты Ночной гильдии. А нарыли они много. Самое главное — связи интендантов при реализации ворованного имущества. И не только на узловой, но и в Будвице. Никто из интендантов от Ночной гильдии такой подлянки не ждал, а потому были излишне откровенны, даже бравировали своими связями «в верхах». А я все это брал на карандаш. Даже непроверенные слухи.

Отправил телеграмму принцу о том, что документы по «сенокосу» готовы, но в ответ прибыл за ними фельдъегерь в сопровождении пятерки дворцовых гренадер. Принял у меня папки по описи, завернул каждую в крафт-бумагу и запечатал рядом с моей печатью еще и своей. Нисколько не задержался и в тот же день отбыл обратно. Никаких письменных распоряжений он мне не доставил, а на словах передал от кронпринца, чтобы я оставался на месте и «ждал дальнейших распоряжений».

Уже желтый лист стал облетать с деревьев, бабье лето кончилось и опять зарядили противные холодные дожди.

Штаб корпуса передвинулся квартировать на отбитую у царцев станцию ближе к городу и порту, а я все куковал в Троблинке, не получая иного приказа. Казалось, что монархи забыли меня на этом полустанке.

Забыли, но сознательно. Просто держали в отдалении от столицы королевства, пока рассматривалось «дело контрразведки», которое в итоге благополучно слили в унитаз. Хоть я заранее опасался подобного, но все равно известие это стало для меня неожиданным. Как обухом по голове…

Слухов было много. Но достойный доверия с моей точки зрения только один. Император навестил арестованных аристократов из бывших контрразведчиков в узилище. О чем-то там с ними беседовал с глазу на глаз минут по пятнадцать и ушел, оставив каждому «дерринджер» с одним патроном.

Суд не состоялся ввиду смерти обвиняемых, «поступивших, как люди чести». В этой империи еще бы харакири ввести для полного счастья — обелять лицо, вспоров живот, намного эстетичней, чем пускать себе пулю в лоб. Соответственно не было и увольнения «контриков» из армии «с позором». Их семьи получили военные пенсии согласно чину. Сыновья приняты в Пажеский корпус на казенный кошт. Дочери в Институт благородных девиц также за счет императорского министерства Двора.

Дело замяли и изъяли из военно-полевого суда «за смертью подсудимых». Не будешь же предъявлять претензии самому императору.

Боюсь, что такая двойственность поведения монарха еще аукнется империи. А может, император просто дул на воду, ожидая окончания реформы государственной службы — всего-то пара лет осталась. Реформа ему важнее оплеухи аристократии? Или он не хотел давать против себя публичного козыря Бисерам и прочим электорам?[2] Гадай тут о его действительных мотивах. У него одна дорога, у нас — сорок. Но все шито-крыто. И все приличия соблюдены.

Функции контрразведки в ольмюцкой армии перешли к ведомству второго квартирмейстера в отдел дофронтовой разведки, который и так этим занимался уже полгода. В остальной империи пока все осталось по-прежнему.

Удивительно, но ко мне никаких претензий со стороны императора заявлено не было. Даже намека от его свитских. Как и не было никогда погрома имперской контрразведки в Будвице с пулеметной стрельбой.

Нулевой вариант.

Так почему же я чувствую себя так, будто меня предали?

После «ликвидации» неприятностей для императора и отъезда его свиты (сам Отоний решил опробовать в качестве транспорта дирижабль, и Плотто повез государя в Химери по воздуху) меня срочно отозвали в Будвиц. Вместе с ротой гвардейских егерей.

Интенданты на радостях, что избавляются от меня, подогнали нам состав с классными вагонами вместо теплушек. Вахмистр, щеголяя новенькими лейтенантскими погонами, аж лучился от счастья, распределяя их по подразделениям. Шесть вагонов второго класса для нижних чинов и вагон первого класса для офицеров. Пара теплушек для ротного хозяйства. Багажный вагон для личных вещей егерей. Его не хватило. Пришлось для этих барахольщиков выбивать еще одну теплушку.

Трофеев набрали горцы… боюсь, что вагонные оси погнутся. Но осуждать не могу — сам такой же хомяк. Единственное, что смог для них сделать, так это опечатать упомянутые вагоны пломбами ЧК, чтобы посты жандармерии на пути в тыл они прошли без досмотра.

Ну и кто я после этого?

Борец с коррупцией?..