Имперский вальс

— Тебя на самом деле так это задевает? — улыбнулась Тари, покосившись на сестру. — По-моему, Тайфол просто развлекается.

— Да ант его знает, просто бесит и все, — хмуро ответила принцесса. — Не знаю…

Девушки некоторое время сидели молча.

— Слушай, сестра, — задумчиво произнесла Антария. — А ты случаем…

— Тари, завязывай! — рыкнула Юлиса. — Какая к дерра любовь? К кому? К этому степняку, который спит и видит, как он к себе в деревню уедет?

— Что-то он не похож на деревенского, — с иронией заметила Антария. — Я бы даже заметила, что поводов волноваться за Тайфола на балу не просматривается…

Тут на лице Эридис промелькнуло выражение понимания.

— Слушай, так тебя это что ли бесит? — произнесла Антария. — Ну, что он может, но не хочет?

Юлиса задумалась.

— Может быть, — ответила она, наконец. — Знаешь… А ведь выходит, что Тайфол имеет выбор, а вот мы нет.

— Как неприятно ты говоришь, сестра, — поморщилась Антария. — Неприятно… И правду.

Девушки замолчали, смотря на белую пелену впереди. Сейчас мир словно пропал. Будто остался только их колесник, на темной глади воды.

— Я сейчас часто вспоминаю дневник Юлисы Эридис, — негромко произнесла Юлиса. — Иногда у меня возникает такое чувство… Только не смейся.

Антария покосилась на сестру, которая сейчас была крайне серьезна.

— Словно она писала его про Тайфола, — продолжила принцесса. — Способность переключать поведение. Знания, непонятно откуда берущиеся у выходца с окраины Империи.

— Это ты про Терона? — уточнила Антария.

Юлиса кивнула.

— Вторая не скрывала, что ее восхождение на трон, по большей части заслуга Терона, — продолжала принцесса. — Союз с эльфами, например.

Юлиса улыбнулась.

— Там, правда, есть момент с адюльтером, — добавила она. — Терон был… Довольно падким на женщин.

— Я знаю про Юмину Айтарис, — усмехнулась Антария. — И про Сеан Тельвани тоже.

(Меллини Тельвани — глава круга князей Эло. И он не просто потомок Сеан Тельвани. Это ее внук. Его мать, Ивия Тельвани, вполне, кстати, здравствующая и поныне элориннэ — дочь Терона Аассена и Сеан Тельвани. Помните описание Меллини Тельвани? Где упоминается, что у него седина имеется, прям как у людей — прим. автора)

— Айтарис к тому времени сильно отдалились, — уже без улыбки продолжила Юлиса. — И фактически именно Терон стал тем связующим звеном, который позволил скрепить Род.

— Юлис, ты же не считаешь, что наши семьи отдалились? — спросила тут Антария.

— Конечно нет, — вздохнула Юлиса. — Я про другое. У меня складывается такое впечатление, что Юлиса Эридис и я… Что мы одного и того же разумного видим. В смысле, как будто она Тайфола описывает.

Антария наморщила лоб.

— Ты только ему это не вывези, ладно? — произнесла она. — У него и так самомнение выше неба.

— Тари, вспомни, что он сказал про Измененных? — остро посмотрела на сестру Юлиса. — Он же чуть не слово в слово повторил слова Терона на заседании Консилиума. И знаешь… Это как-то даже пугает.

— Пугает? — не поняла Антария.

Юлиса пристально посмотрела на сестру.

— Да, — ответила она, кусая нижнюю губу. — Я…

Принцесса помрачнела.

— Я же понимаю, что… — Юлиса вздохнула и отвернулась. — Понимаю… Что я не Юлиса Эридис. Я такое в одиночку не вытяну. Просто не смогу, Тари. Может быть позже смогла бы. А сейчас просто не понимаю. Поэтому, сестра. Я прошу твоей помощи.

— Могла бы и не говорить, — отозвалась Антария. — Я и не собиралась никуда сбегать.

Юлиса посмотрела на Тари. Та тоже поглядела на принцессу. Девушки тепло улыбнулись друг другу. В этот момент раздался предупредительный рев трубы. В ответ спереди, сзади и откуда-то сбоку «Сатае» ответили такими же сигналами.

* * *

97 день осени. Даннеран. Особняк графа Праккуса. Ранний вечер

Граф Терон (да-да, именно Терон, родители у графа были людьми с большими амбициями) Алте Дориус Праккус восседал на специально для него сделанном массивном кресле. Граф был мужчиной высоким, очень крепким, но все же кресло было сделано каким-то уж слишком брутальным, как будто на нем собирались размещать башенный самострел. И явно намеренно кресла напротив были даже чуть ниже, чем обычно.

На грубоватом лице графа застыло выражение высокомерного превосходства (разумеется, сам граф считал это выражение горделивым).

— Терон, ты же сам понимаешь, — говорил один из двух собеседников графа, высокий и худой мужчина, с благородной бледностью и правильными чертами лица. — Это лишь дело времени, когда придут к нам. Ты вспомни, этого выскочку Тайфола. Он же всегда тебе завидовал.