Имплантация

Так, безо всякого труда, хотя и с изрядной долей абстракций, дискредитировав то, что и без него было уже донельзя дискредитировано, а именно любительский дилетантизм, он [Дюркгейм] после этого путем чисто словесных ухищрений отождествляет дилетантизм и общую культуру (которая на самом деле является противоположностью дилетантизма). Его словесная диалектика заставляет распространить осуждение дилетантизма и на осуждение общей культуры. ‹…› Но общая образованность есть по сути своей образованность, разделяемая всеми, плод одинаковой для всех умственной дисциплины. Так не придется ли затем распространить осуждение общей образованности и на любую подготовку, на любое воспитание, имеющее целью внушить членам одного общества некоторый запас общих принципов, привязанностей, верований и чувств? [Op. cit., 190].

Другими словами, отрицание роли общей культуры ведет к распаду общественного единства: как видим, Ласерр продолжает линию аргументации, ранее развитую Брюнетьером.

Обвинение, выдвинутое сперва против Дюркгейма, включается впоследствии Ласерром в итоговый обвинительный вердикт, касающийся «новой Сорбонны» в целом:

Она [Сорбонна] отождествила общую культуру и дилетантизм, эти две противоположности, чтобы распространить заслуженно дурную репутацию дилетантизма и на общую культуру. Она признает лишь слепое накопление сырых материалов – признает не только как цель умственной работы, но и как единственный способ преподавания, как педагогический инструмент. Философская, историческая и критическая позиция реформированной Сорбонны определяется одним словом. Это систематическое отречение от разума [Op. cit., 477–478].

О причинах, приведших к такому отречению, Ласерр говорит чуть позже, на самых последних страницах своей книги. Причины эти состоят в «засилье еврейского и особенно протестантского элемента в стенах Университета». Это засилье квалифицируется Ласерром как «скандальное с нравственной точки зрения» и как «вопиющий факт, сущностно связанный с войной против умственного воспитания, ведущейся во имя „демократии“» [Op. cit., 489].

Аналогичным образом оценивают «новую Сорбонну» Массис и Тард:

Наши реформаторы покушаются ни более ни менее как на классический идеал культуры; они поставили себе целью заменить этот идеал новым образцом умственного развития. Именно этим определяется вся серьезность нынешнего спора; именно поэтому надлежит сделать этот спор достоянием широкой гласности. ‹…› Идеал, который нам навязывают, – это специализация, обязательная уже в коллеже и продолжаемая на факультете [Agathon 1911, 70].

Дальше следует ссылка на Дюркгейма и все та же цитата из книги «О разделении общественного труда». Массис и Тард, как до них и Ласерр, видят в этом культе специализации огромную угрозу, но каждый защищает от этой угрозы что-то свое, наиболее дорогое: Ласерр – в первую очередь единство общества, а Массис и Тард – в первую очередь индивидуальный талант. И, чтобы побить сциентистов их же оружием, Массис и Тард (как до них и Брюнетьер) ссылаются на авторитет Клода Бернара, который писал: «Науки движутся вперед лишь силою новых идей и творческой или оригинальной мощью мысли» [Op. cit., 79]. (Массис и Тард цитируют 5-й параграф 3-й главы 3-й части «Введения в экспериментальную медицину» Бернара).