Импортный свидетель (сборник)

— Понимаете, когда пишешь книгу, все осмысляешь по-новому. Так вроде рассказал кому-нибудь историю, и ладно, а в книге — нет. В книге читатель прочтет про Кузьмина и напишет мне письмо: что это вы, товарищ Граве, человека на смерть послали? Или: а знаете ли, товарищ Граве, что герой ваш давно в Чикаго живет, воспоминания пишет, про вас в том числе?.. Нет, надо все проверить. А может, можно про него и аовсе не писать ничего, но вдруг ваша газета попросит сообщить, что известно. А что мне известно? Давайте вместе искать.

Нестеров внимательно прослушал монолог и обратил внимание, что у Дмитрия Дмитриевича над столом висит карта, вероятно, та самая, по которой в свое время ориентировался Кузьмин. Нестеров посмотрел на нее внимательно.

— Да, — сказал Граве, — это она.

Это была та самая карта, на которую Дмитрий Дмитриевич заносил данные, добываемые в начале войны разведчиками, в том числе группой Кузьмина. На карте была прочерчена красная извилистая линия.

— Это их путь?

— Совершенно точно, молодой человек, именно их путь.

— А можно выписать населенные пункты? — спросил Нестеров, доставая записную книжку.

— Конечно, но сомневаюсь, что они вам пригодятся.

— Почему же?

— Да потому, что прошло сорок лет, многих и в помине нет: или немцы сожгли, или жители ушли, и деревни перестали существовать как административные единицы.

— А люди? Ведь наверняка же имеются данные о людях, которые в такое-то и такое-то время изменили место жительства.

— Правильно, людей надо искать, а не деревни. Бог ты мой, а адресный стол на что? Ну и милиционер ты, Нестеров…

— Дмитрий Дмитриевич, но раз уж вы столь любезно согласились параллельно с нами вести поиск, более того — помогать нам, давайте сейчас прямо и напишем такой запрос, — Нестеров кивнул на стоявшую возле Граве пишущую машинку.

— Вы давно в органах, молодой человек? — спросил Нестерова Граве.

— Если внутренних дел, то не очень, Дмитрий Дмитриевич.

— Майор?

— Полковник.

Граве не удивился. Он вынул из пишущей машинки вправленный в нее лист бумаги, на котором был напечатан тот самый запрос, который Нестеров еще только собирался писать.

— Предусмотрительный вы, однако, — восхитился Нестеров.

Дмитрий Дмитриевич улыбнулся:

— Постарайтесь решить этот вопрос побыстрее, а с однофамильцами, я не думаю, что их будет много, мы встретимся вместе.

С запросом Нестеров отправился выполнять поручение старого чекиста.

25

Но, против обыкновения, паспортное управление, даже когда туда обратились два полковника, ничем помочь не смогло.

Как будто нарочно, все архивные материалы можно было получить только при наличии строго обозначенных данных. Например, для того, чтобы найти человека, нужно было знать его имя, фамилию, год и место рождения. А иначе не срабатывала электронная система поиска.

Можно было, конечно, «идти от противного»: скажем, выяснить, какие именно жители жили в таких-то и таких-то деревнях, которых теперь в Ленинградской области нет, а потом уже посмотреть, в какие населенные пункты они были направлены. Но этот путь показался искателям истины чрезвычайно длинным, хотя если бы поиск оказался безрезультатным, то пришлось бы, конечно, воспользоваться и этим более длинным путем.

А более короткий путь — это старая, добрая газета.

Не только «Ленинградская правда», но по крайней мере три районные газеты Ленинградской области откликнулись на призывы о поисках пропавшей группы Кузьмина. Н вот снова, как и в первый раз, из редакций стали поступать письма. Их было всего три, и Нестеров съездил по всем трем адресам.

— Здравствуйте. Серовы здесь живут?

— Здесь, проходите, гостям рады.

Нестеров зашел в горенку, церемонно поклонился. Отведав пирогов и ряженки, приступил к разговору…

Наконец речь дошла до письма, в котором рукой старика Серова было написано, что действительно в годы войны через их деревню Синялгово проходили три подростка. Кто они — бог их знает, но проходили. Нестеров показал три фотографии.

— Вроде эти, — говорил старик, то поднося фотографии к самым глазам, то потешно отодвигая их подальше— Вроде они, но не спорю.

— А не скажете, куда пошли они, трое-то эти?

— Вот не скажу, не знаю, а врать не буду.

— А не знаете, кто еще из Синялгова сюда перебрался или еще куда?

— Да кто куда. Нас-то почитай полтора двора и осталось: я — сюда, а Синцовы — туда.

— Куда?

— Дык к вам, в Ленинград подались, срамиться, городскими стать выдумали.

— Спасибо большое вам, спасибо за помощь.

— А чего спасибо, чем могли, бывай, сынок.

Вот и Синцовы из Синялгова разыскались, да еще в Ленинграде. Однако Нестеров ликовал зря. То ли климат в городе хуже деревенского то ли времени много прошло, а может быть, и старые они были, эти Синцовы, но паспортный стол сообщил, что сейчас нет в городе таких из Синялгова, а были — старик и старуха: он умер пораньше, она совсем недавно, в доме престарелых.

26