Impossible (СИ)

- Постараюсь, - кивнул он. - Пойдешь оператором фазерной установки? Только без фокусов, я тебя знаю, - капитан шутливо погрозил ему пальцем.

- Есть «без фокусов», сэр, - живо фыркнул Джим.

- Ну вот и славно, - одобрил Пайк. - Но учти, на Энтерпрайз назначаются лучшие. Не подведи.

Тот кивнул светловолосой головой уже более живо. Кажется, сработало, мальчик настоящий фанат своего дела. Джордж бы им гордился. А любовь… космос полон приключений, найдется кто-нибудь еще.

Кристофер Пайк был единственным отцом, которого Джим знал. Не Фрэнка же им считать, в самом деле! Отчим всегда был далеко от всего, связанного с космосом; человек земли, он не был даже нормально образован, и Джим до сих пор не понимал, что нашла в нем мама. Нисколько не удивительно, что в итоге она указала ему на дверь и вернулась к службе.

Так что твердая, но деликатная рука Кристофера, вовремя сказанное им слово, мимолетное «сынок» - вот что имело силу, вот что вело Джима через трудности. Не память отца, не молчаливый взгляд матери, так и не нашедшей покоя рядом с сыновьями, а фигура капитана Кристофера Пайка. Пайк не следил за ним, но всегда знал, каковы успехи юного Кирка, какие скандалы рядом с ним происходят… Джим вполне мог бы рассказать ему о Споке, но он отвык что-то кому-то рассказывать за одинокую юность; к тому же, закономерно боялся осуждения.

Так или иначе, Джим был Крису очень благодарен - за умение вовремя прийти и сказать то, что нужно именно сейчас.

Когда Кристофер ушел, Джим действительно почувствовал себя лучше. В шоте плавали отблески света, стекающий по глотке алкоголь походил на проглоченную жидкую звезду: тоже обжигал, тоже дарил спокойствие.

Почувствовав дурноту, Кирк вышел из бара и поплелся в студгородок, с трудом ворочая тяжелыми мыслями.

Он отрицал это целых три месяца: то яростно, то презрительно, то безнадежно. Искал что-то в глазах и объятьях тех, кто приходил к нему. Нежнее смотрел на темноглазых брюнеток и напряженно вслушивался в их стоны, ища хоть один похожий. Без толку.

Даже Боунс заметил то разочарование, которое преследовало Джима по утрам после таких ночей. То ли догадался, то ли неудачный брак и впрямь чему-то его научил, но он, изменив ворчливой манере, изрек:

- Это сильнее тебя, не сопротивляйся.

- Хренова иллюзия и ошибка, - согласно вздохнул Джим; оба к теме больше не возвращались: Кирк не делился, а Леонард и сам плохо управлялся с сильными чувствами.

С любовью точно.

Пьяная походка выравнивалась; в студгородке Джим снова поднял голову к небу. Рассвет уже занимался, да и городские огни не давали увидеть часть звезд… Одна упала, и он зажмурился, загадывая желание, как в детстве.

Беспомощность, сколько беспомощности. Именно то, что он ненавидел больше всего - сценарии, в которых ты ничего не можешь сделать, а значит, и выиграть не можешь.

Джим не любил и не умел ощущать себя чьим-то стыдом. Ни мать, ни отчим, ни даже задира-Сэм, что бы ни делали, никогда не стыдились за него. Пайк не стыдился за него, скорее уж, гордился; а если были странные истории, все больше смеялся, списывая на юный пыл. Даже Боунс в глубине души не стыдился его, несмотря на то, что умел театрально закрывать лицо руками, закатывать глаза и всячески намекать на идиотизм собеседника.

Почему Споку было стыдно?

Джим не слепой, он чувствовал, как Спок реагировал на него, а субординация… Как будто Джиму было бы впервой притворяться, что все идет как идет, и никто ни с кем не спит - да половина Академии делала точно так же! Преподаватели тоже люди - и тоже спят с мужьями, женами, друг с другом… иногда и с учениками, хоть об этом и молчат! Почему этот чертов Спок думает, что он какой-то особенный?

Ноги сами несли его к офицерскому корпусу. Джим не был достаточно пьян, чтобы вломиться к Споку просто так, но и не был достаточно трезв, чтобы дождаться утра.

Коммандер Спок открыл через пять минут - такой же собранный и строгий, каким был днем, разве что одежда другая. Из квартиры несло вулканскими благовониями и жарким воздухом.

- Кадет? Извольте объясниться, - проговорил он ровно.

- Хотите, чтобы все услышали? - усмехнулся Джим.

Спок, мгновенно поменявшись в лице и став настороженнее, огляделся и впустил его.

- Что вы себе позволяете? - снова спросил он, на сей раз далеко не так спокойно.

О, Джим чувствовал, как шевелится в вулканце возмущение. Да, вот он сделал шаг назад, к шкафу, и уверенность из взгляда начала исчезать.

- Ты меня боишься? - плевал Джим на субординацию, он не для того пришел.

А для чего, и сам не знал.

- Я не боюсь вас, но… - глаза Спока сфокусировались на Кирке и тут же взгляд скользнул в сторону. - Это нарушение Устава, способствующее распространению многочисленных порочащих слухов…

- Так вот чего ты боишься! - фыркнул Джим хищно. - И я все три месяца чувствовал себя дерьмом, только потому что правильный вулканец испугался слухов?

- Нарушение Устава - это серьезное…

- Я устал болтать, - все три месяца снова всплыли в голове Джима одним неприятным комком. - Я помню, каким ты можешь быть.