Импринт

Мои губы дрожат, когда он просовывает два пальца мне в рот, смачивая их в моей слюне. Мне должно быть некомфортно от его слов, но вместо этого я чувствую, как внизу все горит и пульсирует.

– Шире, котенок. Высунь язык.

Я слушаюсь, слюна некрасиво стекает мне на подбородок, но, кажется, это возбуждает его еще больше. Кастил сильнее сжимает мою челюсть и проникает внутрь, дюйм за дюймом, доставая до горла. У меня сразу срабатывает рвотный рефлекс, я начинаю задыхаться, и он слегка отодвигается, приказывая слишком мрачным и слишком хриплым голосом:

– Дыши через нос. Ты все сделаешь правильно, потому что твой рот создан для траха. Он создан для меня. Только посмотри, Кэт.

Моя киска сжимается. Черт возьми, я никогда в жизни не чувствовала себя такой возбужденной.

Кастил снова вводит свой член, на этот раз дальше и сильнее. Не давая мне опомниться, он начинает трахать мой рот так, что он начинает болеть; так, будто бы он наказывает меня, но я не останавливаюсь. Я засасываю и вылизываю его изо всей силы. Мои тяжелые веки закрываются, а клитор умоляет, чтобы к нему прикоснулись.

– Блядь, смотри на меня, котенок, – его пальцы путаются в моих волосах, снова наматывают их на кулак, заставляя меня вскрикнуть от легкой боли. Я смотрю на Кастила, пока он вводит и выводит из меня свой член, зафиксировав на месте.

Он делает это снова, и снова, и снова. Моя слюна смешивается с его терпким предэякулятом, челюсть ноет и болит, но он продолжает трахать мое горло, явно наслаждаясь этим, судя по тихим стонам и хриплому непрекращающемуся шепоту с прозвищем «котенок»:

– Вот так, Катерина. Я люблю тебя. Я люблю, когда твой рот ласкает мой член. Я люблю, когда ты плачешь, не в силах выносить мои толчки. Ты моя удивительная, прекрасная одержимость, малышка. Я так одержим, что я буду трахать тебя весь день, пока ты не забудешь собственное имя.

По моим щекам катятся слезы: его ритм просто сумасшедший. Кастил выходит из моего рта, и я думаю, что он сейчас кончит, но вместо этого он удерживает меня за волосы и приказывает:

– Я еще не закончил с тобой. Руки на колени.

Я глубоко и прерывисто дышу, наконец, получив полный доступ к кислороду, а затем густо краснею и вытаскиваю руку из-под расстегнутых джинсов. Господи, я даже не заметила, как просунула пальцы под белье, пока наслаждалась зрелищем перед собой.

– Ты будешь послушной женой, миссис Сноу?

Я киваю, возвращая руки на бедра.

– Я хочу услышать твой голос.

– Да, – шепчу я, возбужденная до предела.

Кастил ласково гладит меня по щеке, смотря на меня свысока. Я испытываю сильный дискомфорт из-за его пронзительного взгляда.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул твой рот?

– Да.

– Громче, Катерина.

Я смотрю на него в упор, температура моего тела поднимается:

– Да. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

И тут Кастил улыбается. Такой довольной улыбкой, что у меня перехватывает дыхание:

– Это моя девочка.

Он начинает трахать мой рот еще интенсивнее, заставляя меня задыхаться и плакать. Он делает это так долго и дико, что я думаю, что вот-вот потеряю сознание. Но в последнюю мучительную секунду он вырывается и соленый вкус врывается в мое горло. Сперма также попадает на мои глаза, лоб, подбородок, щеки.

– Ты должна принять все, котенок.

Он собирает свое семя по всему моему лицу и заталкивает обратно в рот. Когда я глотаю все до капли, его глаза светятся темным садизмом и таким удовлетворением, что я почти кончаю.

– Наконец-то ты моя, Катерина. Я не отпущу тебя. Никогда.

Он поднимает меня на ноги и прижимается своими губами к моим. Поцелуй ласковый, нежный и очень мягкий, контраст просто поразительный. Я всхлипываю, оплетая его шею руками, и обессиленно прижимаясь к нему еще ближе.

Сделав глубокий вдох, я говорю сломанно, но уверенно:

– Никогда, Кастил. Я не дам тебе развод. Ты поклялся, что будешь любить меня в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии. Пока смерть не разлучит нас. Я думала, что мы находимся на том этапе отношений, когда любое дерьмо может решиться простым разговором. Но ты предпочел игнорировать меня, пока я сходила с ума.

Он одевает меня, а затем притягивает к себе:

– Я видел гребаные документы, Катерина.

Я медленно прикасаюсь к его губам:

– Я подписала их на следующий день, после того как ты прислал мне соглашения.

Он медленно закрывает глаза так, как будто бы ему тоже больно. По моим щекам катятся слезы – я больше не могу их сдерживать, чувствуя, как пружина, мучившая меня долгое время, расслабляется.

Легкий поцелуй ложится на мою щеку – так невесомо и быстро, что кажется, будто его и не было.

– Прости меня, Кэт. Я не мог, блядь, свыкнуться с мыслью, что я снова потеряю тебя. Я не представляю свою жизнь без тебя.

– Если бы ты хоть немного доверял мне, то мог спросить об этом лично. А не бросать, когда я больше всего в тебе нуждалась.

Еще один поцелуй. В висок, в уголок губ, в нос. А потом он берет мое израненное запястье и целует шрамы.

– Прости меня. Ты пострадала из-за меня. Я не защитил тебя, малышка.