Импровиз. Магия менестреля

Они снова обменялись десятком быстрых ударов и уколов. При этом менестрель кружил вокруг «жемчужного нарвала», как голодный волк вокруг матёрого оленя-рогача. Ак-Нарт просто поворачивался на одном месте. Лицо его напоминало неподвижную маску, похожую на личины из навощённой раскрашенной бумаги, которые вирулийцы и кевинальцы надевают на ночные гуляния по большим праздникам. Сжатые в тонкую полоску губы, чуть прищуренные глаза и сведенные к переносице брови. Несмотря на то, что менестерль до предела возможного увеличил скорость порхающих в руках клинков, браккарец успешно парировал и даже улучал мгновение для рипостов.

Защищаясь терцией, Ланс перевёл кинжал в обратный хват и ударил сверху, но ощутил боль в правом плече. Отпрыгнул. Скосив взгляд, увидел, как по рубашке расплывается кровавое пятно.

Не давая ему опомниться, Ак-Нарт перешёл в наступление. Ударил шпагой, целясь в висок и почти сразу же, с выпадом, снизу кинжалом. От шпаги Ланс защитился высокой секстой, а вот кинжал прочертил борозду вдоль рёбер менестреля.

Не раздумывая, Ланс двинул крестовиной кинжала браккарцу в зубы. Не слишком благородно, но зато надёжно. Бывший посланник невнятно выругался, отбежал на несколько шагов, вытирая разбитые в кровь губы о плечо.

Ланс мог бы развивать успех. Он так и поступил бы лет двадцать назад. Но жизнь отучила его бросаться очертя голову на врага. Пока Ак-Нарт шипел, как лесной кот и плевался, маг-музыкант осмотрел порезы. На плече — сущая ерунда, даже кровь остановилась, когда к ране прилипло полотно. А вот на боку хуже. Глубже и длиннее, почти две ладони. К счастью, и эта рана не слишком кровоточила. Но боль сковывала движения, не позволяя в полную силу использовать как раз рубящие удары, на которые он делал ставку перед началом боя.

Ладно, посмотрим ещё, кто кого.

Менестрель скользящим шагом двинулся вперёд и, когда до противника оставалось три шага, сделал глубокий выпад, целясь остриём в грудь. Ак-Нарт встретил его шпагу кинжалом, связал клинки и, отводя оружие в сторону, уколол. Ланс отбил кинжалом и контратаковал, высвободив свою шпагу. Браккарец, закрываясь секстой, шагнул назад, но тут же изобразил рубящий удар в голову, а сам направил клинок менестрелю в сердце. Его финт Ланс разгадал, но немного отстал и успел смертельный выпад превратить в неприятный, но не опасный для жизни. Так на его рёбрах появился второй порез, не менее болезненный, чем предыдущий.

Теперь белая сорочка менестреля пропиталась кровью и липла к телу.

Несмотря на старания отрешиться от внешнего мира, в сознание прорывались одобрительные возгласы сторонников главы Дома Жемчужного Нарвала. Стоит ли упоминать, что это не прибавляло душевного равновесия?

Они снова сошлись.

Выпад.

Высокая октава.

Рубящий в голову.

Квинта.

Батман и укол.

Мимо!

Сколько времени длилась схватка? Ланс даже приблизительно не представлял. Но, судя по накатывающейся усталости, долго. Свинцом наливались руки, шпага и кинжал тянули их книзу. Он чувствовал, что начинает задыхаться, сердце билось в груди, словно напуганная птица о прутья клетки.

Ак-Нарт выглядел не лучше. Лицо его побагровело, на висках выступили бисеринки пота. Но движения не замедлились. Разве что теперь браккарец на взмахе подхватывал руку со шпагой левой.

Удар справа.

Удар слева.

Запястье ноет, и отдаются болью порезы на рёбрах.

Бывший посланник рычит, закусив ус, и давит сверху на поднятое над головой оружие Ланса.

Толчок!

Отшагивая, менестрель оступился и упал на одно колено, но ярость придавала сил и он вытянулся вперёд в длинном выпаде, рискуя порвать связки в паху. Остриё его шпаги коснулось ноги Ак-Нарта на пядь выше колена. Браккарец «связал» его шпагу и толкнул её в пыль, а сам попытался ударить противника кинжалом в висок. Сталь наткнулась на сталь. Выкрутив кисть, Ак-Нарт полоснул Ланс по предплечью, к которому прижималось лезвие его кинжала. Музыкант зашипел. Взмахнул шпагой по-над землёй, пытаясь подрубить «жемчужному нарвалу» колени.

Браккарец, несмотря на хромоту, резво отпрыгнул, отбросил кинжал и, схватив шпагу двумя руками, принялся рубить ею Ланса сверху вниз, как простолюдин колол бы дрова, хрипло выдыхая при этом.

Менестрель, подняв над головой шпагу в сексте и подперев запястье правой руки кулаком с зажатым кинжалом, только жмурился всякий раз и молился святому Брунне, покровителю кузнецов, чтобы оружие выдержало. Звенела сталь. Несмотря на немалый возраст, бывший посланник не выказывал признаков усталости, только бисеринки пота проступили на лбу и висках. Ланс даже не пытался подняться и контратаковать, все силы сосредоточив на обороне. Ну, разве что пытался принимать удары на «сильную» часть клинка. Только бы шпага не сломалась…