Импровиз. Магия менестреля

— О, прошу простить меня, высокородный пран Ак-Нарт, украшение и гордость достойнейшего Лома Жемчужного Нарвала, — изогнулся в изысканном поклоне Махтун алла Авгыз. — Не соблаговолит ли почтенный пран назвать имя своего секунданта, дабы мы могли привести ручьи нашего красноречия к единому озеру взаимопонимания и согласия…

Ланс прикрыл губы ладонью, чтобы спрятать улыбку. Когда-то давно он получал изысканное удовольствие, слушая, как излагают самые обыденные мысли уроженцы южных островов. Но в последнее время, благодаря недостатку в общении, который был вызван той самой ссорой с её светлостью Зохрой, да святится имя её во веки веков, отвык. На браккарцев, по всей видимости, цветистой многословие действовало хуже, чем молоко с огурцами на неокрепший желудок. Ак-Нарт позеленел, открыл рот, с сипением втянул воздух, закрыл рот, зарычал… Обернувшись, поискал кого-то глазами. Кого же? Ну, конечно, Дар-Тана тер Везила. Без «серебряного дельфина» просто никуда не деться. Хотя Ланс был уверен, что после неудачной дуэли Ак-Карра, глава Дома Жемчужного Нарвала придушит капитана собственной рукой или сбросит его за борт где-нибудь в самом глубоком месте Браккарских проливов, привязав к ногам пушечное ядро. Но, коль, если Дар-Тан ещё жив, значит, он зачем-то нужен. Возможно, его как раз и приберегали, чтобы назначить секундантом на дуэли бывшего посланника с менестрелем.

Капитан вышел вперёд, приоскнился.

— Я готов обсудить условия дуэли, пран Махтун.

— С вашего позволения, должен заметить, что выбор оружия за тем, кого вызвали.

— Не смею возражать. Это соответствует дуэльному кодексу.

— Пран Ланс? — Повернулся к альт Грегору айа-багаанец. — Ваше слово.

— Шпага и кинжал.

— Шпага и кинжал! — Громко объявил Махтун.

— Шпага и кинжал? — переспросил Дар-Тан.

— Нет, алебарды, три тысячи болотных демонов! — Не выдержал Ланс, подпуская в голос волчий рык. — По-моему, ясно сказано! Или для вас это оружие недостаточно благородно, о наисиятельнейший капитан наидырявейшего корыта во всей благословенной личным распоряжением Вседержителя Браккаре?

Дар-Тан побледнел.

— Я вам пощёчину…

— Не раньше, чем я убью твоего хозяина, посеребрённая селёдка! — Нагло улыбаясь, менестрель скрестил руки на груди.

Браккарский капитан дёрнулся, но сдержал себя, хотя голос его клокотал от ярости.

— Пран Махтун, мы продолжим?

— Если вы согласны со шпагой и кинжалом…

— Тогда, возможно, начало первой дневной стражи?

— Нет! Немедленно!

— Но, пран Дар-Тан, традиции и дуэльный кодекс…

— Хватит тыкать мне в нос дуэльным кодексом! Что мы нарушаем? Вызванный выбирает оружие, вызывающий — время и место!

— Да, это так, — через силу кивнул айа-багаанец.

— Тогда слушайте меня внимательно! Время — прямо сейчас. Столько, сколько потребуется, чтобы дойти до выгона за королевскими конюшнями!

Южанин посмотрел на Ланса, который пожал плечами — мне-то какое дело.

— Какие дополнительные условия поединка? — Продолжал Махтун.

— Бой до смерти.

— До смерти?

— Что вы переспрашиваете, каракатица мне в глотку?! Сказано до смерти, значит, до смерти!

— Я просто хотел уточнить — если один из противников получит столь тяжёлое ранение, что не сможет продолжать бой, но ещё не умрёт, второй должен его добить?

— Да!

— Вы на этом настаиваете?

— Послушайте, пран Махтун, вам что, недостаточно, когда говорят один раз?

— Вполне достаточно. Просто я хочу, чтобы все услышали и убедились — ваше мнение неизменно.

— Оно неизменно, клянусь мощами святого Йона!

— Хорошо. Значит, позволю себе повторить условия. Шпага и кинжал. Поединок немедленно. На выгоне около конюшен. До смерти одного из дуэлянтов.

— Рукава закатаны, рубашки расстёгнуты, — во всеуслышание заявил Ланс.

— Это ещё за… — начал Дар-Тан.

— Чтобы я видел — нет ли кольчуги у сиятельного «жемчужного нарвала».

Лицо Ак-Нарта перекосилось так, будто он набил полный рот гнилой корюшки. Хотя кто их знает, этих браккарцев? Вдруг для островитян гнилая рыба — изысканное лакомство?

— Принимается! — рявкнул бывший посланник и, развернувшись, зашагал, не оглядываясь.

Зеваки и приспешники потянулись следом за ним.

— Я не заметил у вас кинжала, — негромко проговорил айа-багаанец, поравнявшись с Лансом.

— Это верно. Надо у кого-то попросить… — Вздохнул менестрель. — Понятия не имею, у кого бы…

— А зачем тогда требовали дуэль на шпагах и кинжалах?

— Мне говорили, что Ак-Нарт — очень сильный фехтовальщик. И у сына его явно были очень хорошие учителя. Поэтому я решил, что кинжал поможет мне с ним драться. Кинжал — мой конёк. Трагерская школа.

— У вас трагерская школа? Но вы же уроженец Аркайла.

— Никогда на скрывал. Началам фехтования меня учили на родине, но между двадцатью и тридцатью годами я немало повоевал в Трагере. Служил даже в гвардейской роте.

— У Пьюзо альт Ортега?

— Да. Только не у Пьюзо Третьего, который княжит в Эр-Трагере сейчас, а второго — его отца.

— Понятно… — Пран Махтун задумался. — Попробуйте мой кинжал.

— Я знаю оружие Айа-Багаана. Ваши кинжалы слишком тяжелы, а шпаги слишком коротки для мой руки.

— Тогда как же быть?