Импровиз. Магия менестреля

— Да? — Начальник тайного сыска положил ладонь на рукоять кинжала — он прекрасно владел навыками рукопашного боя, которым его обучил привезённый с Голлоана мастер единоборств, неплохо фехтовал и вполне сносно стрелял. И хотя между его кабинетом и входом в замок Аркайлских герцогов стояло по меньшей мере две дюжины стражников, гвардейцев и его собственных служак, старался соблюдать осторожность. Вседержитель того хранит, кто сам себя бережёт.

Дверь приотворилась, и в образовавшейся щели возникло лицо одного из надзирателей темницы, совмещавшего так же обязанности денщика и ординарца. Щёки, покрытые рыжей недельной щетиной (как приучить его бриться ежедневно пран Гвен не знал), лоб, собранный в складки, как у пса трагерской породы, и блёклые глаза, то ли серые, то ли голубые.

— Чего тебе?

— Тут, значить, к вам гость просится.

— Кто?

— Этот, значить, маг-музыкант?

— Пран Регнар.

— Ага.

— Зови.

Денщик, чьё имя пран Гвен не помнил, поскольку его товарищи дали ему кличку Комар, а почему, уже никто не помнил, скрылся. Глава тайного сыска вернулся за стол, быстрым движением сложил письмо и спрятал его за обшлаг. Помешкал мгновение и подвинул ближе исписанный заметками лист бумаги, макнул перо в чернильницу, напостил на себя глубокую задумчивость.

— Позволите, пран Гвен?

Альт Раст поднял глаза. В дверном проёме стоял придворный маг-музыкант, Регнар альт Варда. Высокий, рыхлый и нескладный — растерянный взгляд, толстые пальцы, бесцельно теребившие перевязь. Но, вернувшись, во дворец по милости праны Леахи, Регнар изменился. Ещё при Лазале он был слегка неряшлив, мало внимания уделял причёске и костюму, позже, перебиваясь с сухарей на чёрствую горбушку и вовсе опустился. Пран Гвен помнил, как смердело в той каморке под крышей гостиницы «Три метлы», где влачил жалкое существование талантливый музыкант. Теперь же Регнар альт Варда разительно изменился. Дорогой тёмно-бордовый камзол с розоватыми лоддскими кружевами на манжетах и у горла, серебряное шитьё и сверкающая огненная саламандра на груди — герб его Дома. На плечах короткий плащ-епанча с опушкой из волчьего меха, на ногах — высокие сапоги с отворотами. Бородка ровно подстрижена, полосы расчёсаны и напомажены. Но глаза покраснели, веки отекли и набрякли, в уголках рта прорезались глубокие морщины, обрамляющие усы.

— Пран Регнар! — Альт Раст поднялся, приглашая гостя широким жестом. — Проходите, присаживайтесь.

Придворный музыкант подошёл к столу, отодвинул кресло с высокой спинкой и сел, долго пристраивая шпагу. Сразу чувствовалось, что он не привык ходить с оружием. Да и владел им, пожалуй, из рук вон плохо.

— Я восхищён вашей игрой на Балу летнего Солнцестояния, — улыбнулся альт Раст. — По-моему, вы превзошли самого себя.

— Что вы… — Регнар покраснел, потупился. — Я допустил досаднейшую ошибку в самом начале, в третьем такте…

— Да кто её заметил? Все дома Аркайла, как зачарованные следили за оркестром, а чтобы замечать ошибки, им не хватает ни музыкального образования, ни слуха. Зато количество скрипок может посчитать любой. Сколько их было? Двадцать?

— Ну, нет, пран Гвен. Скрипок было всего двенадцать. Шесть прим и шесть секунд. Вдобавок к ним четыре альта.

— Вы думаете, кто-то, кроме вас, в Аркайле способен отличить скрипку от альта?

— Людей, получивших азы музыкального образования, у нас в державе не так уж мало.

— А закончивших?

— Закончивших можно по пальцам пересчитать. Но в настоящее время в городе присутствуют не менее пяти заезжих менестрелей.

— Их которых никто не был приглашён на бал?

— Не тот уровень, пран Гвен, не тот.

— Вот и я об этом же говорю. Мне кажется, сейчас в Аркайле вообще нет музыканта, способного превзойти вас.

— С тех пор, как пропал Ланс альт Грегор, да…

— Пропал? По-моему, последний грузчик из порта знает, что его похитили браккарцы. Или не похитили? — прищурился альт Раст. — Может, его побег был оговорен заранее?

— Вряд ли… — покачал головой музыкант. — Во всём Аркайле не сыщешь человека, который не любил бы браккарцев сильнее, чем Ланс.

— Но, тем не менее, он сбежал на браккарской каракке.

— Когда тонешь в болоте, какая разница, кто подаст тебе руку — друг или враг?

— Верно. Главное — выплыть. А потом уж можно и разбираться, с какой целью тебе помогли и не попал ли ты в ещё более вязкую трясину.

— Пожалуй, соглашусь, — кивнул Регнар. — Кстати, вы ничего не слышали о Лансе?

— С той поры, как он покинул берега материка? Нет, ничего…

— Его могли высадить в Кевинале или Вирулии.

— Моя сеть осведомителей немедленно сообщила бы мне об этом. Но, увы…

— Айа-Багаан? Хотя, нет. Вряд ли он захочет погостить у княгини Зохры. Но, может быть, Кринт тогда?

— Кринт?

— Да. Ланс некогда был дружен с кринтийцами. Ну, по крайней мере, с одним-двумя.