Импровиз. Надежда менестреля

Его офицеры тоже поклонились, но молча. Седой Васко адьт Мантисс закусил ус и хмурился. Начо альт Рузба заложил за перевязь три пальца, оставшиеся на левой руке.

— Вы понимаете, адмирал, чтопоставили на кон благополучие и само существование Трагеры? — Достаточно холодно начал Пьюзо. — Равзе вас ничему не научили предыдущие войны с Браккарой? Что за самоуправство? — Но пран Луиш слышал, как голос князя дрожит, предвещая скорый переход на крик. — Как мы посмели нарушить мир между нашими державами?

— Ваша светлость! — твёрдо отчал адмирал. — О каком мире с браккарцами можно говорить? С Браккарой мира не было и нет.

— Не ваше дело рассуждать! — Вдруг истерично взвизгнул Пьюзо. Но тут же взял себя в руки. Заговорил ровно. Ну, разве что голос слегка прерывался. — Командующие армией и флотом исполняют приказы! Он не заключают мир и не нарушают его! Мы связаны договором.

— Это кабальный договор, ваша светлость. Браккарцы ни единого дня не исполняли его. Они вели себя так, будто Трагера покорена и завоёвана ими. Должны ли мы выполнять свою часть договора при таких обстоятельствах?

Несмотря на маленький рост и смешные тоненькие ручки, Жильон альт Рамирез казался выше сидящего на троне великого князя. Он держал левую ладонь на эфесе шпаги, а правой, сжатой в кулак, даже взмахнул, только этим и показывая своё возмущение. В остальном же он был спокоен, будто не подсудимый, а судья.

— Никого не интересует ваше мнение, адмирал! — воскликнул правитель.

— А мне кажется, что моё мнение выражает интерес всего трагерского дворянства. Мы — народ воинов, народ бойцов. Мы не будем мириться с браккарским владычеством в наших водах. Ни-ко-гда! — отчеканил Жильон по слогам.

— А мне кажется, что вы забываетесь. Не Дом Золотой Синицы правит в Трагере, а Дом Пурпурного Меча. Капитан Пио альт Олегаро! Примите шпагу у адмирала!

Командир гвардейской роты сделал три шага вперёд. На губах его блуждала едва заметная улыбка. Как у юнца, замыслившего не вполне пристойную шалость. Сопровождавшие Жильона офицеры выдвинулись вперёд. Васко альт Мантисс взялся за рукоять шпаги.

— Ваша светлость, — капитан Пио развернулся спиной к морякам и лицом к трону. — Почту за честь сообщить вам, что дворяне Эр-Трагера и гвардия полностью разделяют мнение адмирала Жильона о Браккаре и браккарцах. Более унизительного мира наша держава не знала за всё время своего существования.

— Капитан! — поперхнулся Пьюзо. — Как это понимать? Заговор?

— Понимайте, как хотите, ваша светлость. Можете арестовать меня вместе с адмиралом!

— Я сделаю это немедленно! Арестовать мятежников! — Князь приподнялся, упираясь в подлокотники кресла. Его ноздри яростно раздувались. — Немедленно!

Ни один из гвардейцев не сдвинулся с места.

— Вызвать «золотую» гвардию! — обернулся Пьюзо к придворным. — Немедленно!

Адмирал Энеко шаркающей походкой — он подволакивал одну ногу после тяжёлой болезни — вышел вперёд. Голова старика клонилась на бок и слегка подрагивала. Из опущенного книзу уголка губ на бороду стекала струйка слюны, которую альт Юстебан время от времени утирал кружевным платочком, но гораздо чаще забывал.

— Покорнейше прошу простить меня, ваша светлость, — прошамкал адмирал беззубым ртом. — Но я не вижу особого смысла. Капитан «Золотой» Роты — мой внучатый племянник. Я знаю его настрой. Он не станет арестовывать ни адмирала Жильона, ни капитана Пио.

— Позор! — Великий князь откинулся на спинку трона. — Что скажут союзники? Герцогиня Мариза? Мы не можем начинать войну!

— Герцогине Маризе будут предоставлены веские доказательства, что Браккара не собиралась сохранять мир и готовила предательское нападение, как на наше княжество, так и на Аркайл, — подал голос Вьенцо альт Дедериз. — Тайный сыск давно наблюдает за посланником Браккары. Сегодня утром он заключён под стражу.

— Но это уже открытое объявление войны! Почтенные праны! — Пьюзо ошалело вертел головой из стороны в сторону. — Что происходит? Мы на грани войны с Кевиналом! Теперь ещё острова? Я не позволю!..

Пако альт Гуирез откашлялся, намереваясь разразиться грозной отповедью, но пран Луиш, зная суровый нрав давнего соратника, решительно вмешался.