Импульсивный роман

В кофейне, передавая Зинуше сумочку, Юлиус увидел в ее глазах что-то, какую-то просьбу, которую только сейчас понял. Она просила его не уезжать. Зинаида Андреевна, его ангел, его мечта и идеал, недостижимый и сладчайший, Зинаида Андреевна не хочет, чтобы он уезжал! Юлиус даже засмеялся от счастья, что понял этот взгляд. Однако же знал, что недостоин Зинаиды Андреевны. Он не любил свое лицо, не мог смотреть на себя в зеркало. Разве это мужское лицо?! Откуда он, Юлиус, такой? Неужто его мать, о которой дед сказал, что она умерла в Петербурге, была такой вот и он вышел в нее… Но снова мысли его обращались к Зинаиде Андреевне, и он становился счастлив. И вот тут обрел он в себе ту уверенность, с которой сообщил, что никуда не поедет. Разве мог он уехать отсюда? Не видеть больше никогда ангела Зинаиду Андреевну! А теперь, и завтра, и послезавтра, и еще, и еще, еще, он будет доставлять себе это счастье — видеть ее, здороваться с нею, проходить мимо ее дома по утрам, когда она гуляет в саду, и украдкой наблюдать за ней, а потом днем снова идти к ее дому и слушать, как Зинаида Андреевна поет. Однажды, на каком-то из благотворительных вечеров — дед взял его с собой, дед был участником этого вечера, как один из самых крупных вкладчиков, — Юлиус слышал, как она пела. Ему тогда было лет двенадцать-тринадцать. Тут он подскочил: да ведь именно в тот вечер он и влюбился в нее! Юлиус ощутил тогдашний свой трепет, который, оказывается, не ушел и не забылся, а скромно ждал своего времени. Не нужна Юлиусу Европа, не нужен Петербург. Он ничего не хочет и ничего не просит. Он будет гулять по улицам их городка и смотреть на Зинаиду Андреевну. Будет помогать деду по кофейне и булочной. Ах, не все ли равно, чем он будет заниматься! Он будет ЛЮБИТЬ.

Юлиус вытянулся на диване и вперил взгляд в амуров на потолке. Но вдруг ему показалось, что делает он все преглупо, что надо бежать отсюда, куда глаза глядят, в Европу ли, нет, поступать в Университет, изучать оптику, которая есть его вторая мечта, и оставаться там до тех пор, пока не выветрится из головы образ девушки взрослой, которая, говорят, не выходит замуж по причине ужасного характера. А он еще решил, что она неравнодушна к нему! Юлиус закрыл глаза. Он едет. Для него не существует в мире взаимной любви. Он никогда не женится. Он приедет в этот город седым, умудренным и увидит Зиночку, окруженную внуками. Тогда-то он и расскажет о своей великой — не состоявшейся взаимно — любви.

Тут начался рассвет, и Юлиус, как был в пиджаке, брюках, жилете, так и заснул. Мгновенно.

Проснувшись же, он резонно рассудил, что ехать он может когда угодно, однако перед отъездом никто и ничто не запретит ему прогуляться по городу… Это решение заставило его тщательнейшим образом одеться и в ранний час, выпив лишь чашку кофе, отправиться в парк. Там он и встретил Зинаиду Андреевну, которая, как и он, заснула под утро, и это вновь отразилось на ее внешности. Она снова была серой и некрасивой, но Юлиус видел только то, что хотел видеть, и потому поразился как всегда нежности ее облика.

Он встретил ее в тополиной аллее, которую, как и все, не любил из-за летящего все лето липкого серого пуха, но тем не менее сегодня не миновал, почуя — уж как, неизвестно, — что любимая Зинаида Андреевна там. И точно. Вдали увидел он мелькание розового платья и белый кружевной зонтик.

Они встретились на выходе из тополиной аллеи и медленно поклонились друг другу. Нет. Замедленно. Когда успеваешь пристально взглянуть в глаза и увидеть ту же пристальность и то, что тот, другой, тоже рад несказанно, как и ты, а ведь уже считал день никчемным и потерянным — без свидания с любовью, лишь с ей принадлежащей тоской. Ах, как же они поздоровались! Пронзительно и сладостно. Так не целуются и — уж конечно — не любят в постели. Они и опомнились-то нескоро. Зинуша зачем-то подходила к кладбищу, которое раскинулось за городком в чистом поле, а Юлиус продефилировал мимо Зинушиного дома мерным шагом.