Инь-Ян. Китайское искусство любви

Обычай прикреплять женщин к ведущим боевые действия войскам существовал и за тысячу лет до Хуньюй. Тогда император У (140-87 гг. до н. э.) назначил комиссию для расследования таинственной болезни, поразившей его лучших военачальников. Даосские монахи, которым было поручено расследование, доложили, что начало Ян офицеров, длительное время оторванных от начала Инь, сильно ослаблено и что их здоровье и боевой дух вернутся лишь тогда, когда будет восстановлена их внутренняя гармония. Были срочно мобилизованы девицы для предоставления Инь не только офицерам, но и всему десятитысячному войску.

Позднее набор на службу инцзи (казарменных шлюх) стал более упорядоченным, и они стали получать за свои услуги оклады. Когда добровольцев не хватало, на эту службу заставляли идти женщин-преступниц и родственниц тех, кого преследовали власти. Эти государственные публичные дома позднее были усовершенствованы, а в эпоху Мин (1368–1644) подобные дома были учреждены для многих рангов гражданских чиновников. Те, что предназначались для самых высокопоставленных, были особенно роскошными, сюда набирали самых красивых и одаренных девушек страны. В описании одного такого заведения высшего разряда упоминается разнообразная мебель и шелковые драпировки, доставленные из всех пределов империи; там же говорится, что температура в помещении регулировалась круглый год посредством установки больших медных нагревателей зимой и огромных ледников летом — лед для них запасался и неплохо сохранялся в глубоких ямах.

Китайская проститутка сохранила свой романтический образ на протяжении столетий, и это доброе отношение и симпатия были присущи не только ее соотечественникам. Сесил Клементи во «Введении» к переводу «Кантонских любовных мелодий» (опубликованы издательством «Кларедон Пресс» в 1904 г.) приводит рассказ об одной такой девушке с той же лиричностью и симпатией, что были присущи многим поколениям китайских писателей до него. Трагедия этой проститутки, оставшейся чистой сердцем и заколовшей себя булавкой при расставании с возлюбленным, — тема, к которой обращаются постоянно. Он пишет:

«Брак в Китае, как и в других странах, где патриархальная система прочна и где главным культом народа стало поклонение предкам, стал не чем иным, как институтом для рождения законных детей. Принцип выбора сексуального партнера не определяет в Китае вступление в брак, поскольку жених, и невеста нередко впервые встречаются на свадьбе, где лишь закрепляется сделка, заключенная их родителями. Поэтому любовь до брака почти невозможна, а любовь после заключения брака встречается достаточно редко. Соответственно, принимая во внимание тот факт, что возвышенная любовь как тема мало присуща китайской поэзии, представляется возможным расценить многие образы… как эвфемизмы, необходимость употребления которых налагается на поэта самой природой его темы. «Беседки цветов и ив», «убежища грез и цветов», «румяна и пудра», «мир цветов» и другие тому подобные выражения имеют для китайца лишь одно значение и поэтому теряют часть той изысканности, которую они сохраняют для уха англичанина».

«Речи царств» сообщают нам, что в VII в. до н. э. некий чиновник по имени Гуань Чжун «изобрел и разработал практику проституции, как шедевр политической экономии, сделав ее источником доходов для страны. Царство Ци, современный Шаньдун, описывалось тогда как место веселое и праздничное, а также большой торговый центр; путешественники и купцы прибывали туда со всех концов страны и находили там готовый рынок для своих товаров. Опасаясь, что полученное купцами за их товары серебро покинет царство и будет для него навсегда потеряно, Гуань Чжун счел целесообразным узаконить и стимулировать проституцию: он надеялся, что это побудит торговцев проматывать прибыль, транжирить деньги на распутниц, и их выручка, или заметная ее часть, останется таким образом в царстве и внове поступит в оборот»[53].

Экономический аспект проблемы проституции остался неизменным. Именно для решения проблем домашней экономики отец продает своего ничего не понимающего ребенка, а муж закладывает жену, хотя в последнем случае для сделки требовалось согласие жертвы. Известны случаи, когда женщина закладывала себя для оплаты долга; при случае и китайское правительство не прочь было погреть руки на продаже девушек, от которых по их вине отказались их семьи. Именно экономическая необходимость, а не свободный выбор заставляет женщин отправляться в «ивовые переулки и цветочные улицы».