Инь vs Янь. Книга 2.

Я, давя рык, подался вперед и втянул запах у самой ткани, будто он мог мне дать имя того, кому раньше принадлежала, подписывая приговор. Но не ощутил ничего, кроме головокружительного аромата Яниной кожи и слабой отдушки порошка. И это словно тяжелая оплеуха привело меня в себя! Это я собираюсь построить новые отношения? Я? И это при том, что чертов кусок ношенного трикотажа в секунды лишил меня способности здраво мыслить? Практически толкнул на насилие в жалкой попытке утвердить свои права хотя бы на тело любимой женщины? Но разве тела я желаю от Яны, его одного? Нет, его мало, недостаточно теперь, да, если задуматься, и никогда не было достаточно. Но что же делать с этой почти не поддающейся контролю жгучей ревностью? Как обуздать то, что с самого начала буквально разносит мозг на части при любом, даже крохотном намеке, что кто-то может занять хоть мизер ее мыслей или времени. Все это моё! Моё!

Глаза алчно вцепились в лицо Яны, ревниво отмечая каждое изменение. В неярком рассветном свете она казалась чуть более загорелой, чем я запомнил, и даже несколько веснушек появились на ее носу, явно вызванные к жизни жарким солнцем Бразилии. Но при этом скулы казались острее и щеки чуть более запавшими, рисуя для меня картину усталости. Что ее так вымотало? В этом есть моя вина? Конечно есть.

"Ты во всем виноват…" — так ведь она сказала засыпая? Ища хоть малейшего контакта, я потянулся к ее второй руке, расслабленно лежавшей на покрывале. Положил голову рядом так, что ее пальцы едва касались моего лица, и прикрыл глаза. Не знаю, как назвать это… То, что сейчас творилось внутри. И как бы оно ни называлось, его было так много, что, кажется, сейчас треснут ребра. Я осторожно подполз еще ближе и как вор, крадучись, забрался в постель. Чуть распрямил колени Яны, лег так, чтобы моё лицо оказалось прямо напротив ее живота, и прижался губами к тыльной стороне ладони, что сейчас берегла покой ребенка. Нашего ребенка. Горло сжало непонятным спазмом, а в груди заболело еще больше.

— Как же мне со всем этим быть? — тяжело сглотнув тугой ком, шепотом спросил я и тут же исправился: — Как нам с этим быть? Как?