Иnаче №2 1997

О, Нахаш, тебя, древнейший змей,
Знал, но и молчал, только Моисей.
Откуда ты? Неведомо. Кто ты? Секрет.
Отец для Тамплиеров, кто дал тебе обет;
Зачем? Я не знаю! Но что важней, о чем?
Мне, кто - ничто и потерян во Всем?

(Перевод В.Ш.)

РУССКИЙ КАЙФ Традиционнопарадоксальное эссе

Вадим ШТЕПА

Забавно найти в центре Питера такие вот свои инициалы.

Известная фраза нашего премьера "Хотели как лучше, а получилось как всегда" примечательна именно тем, что так никогда бы не оговорились рациональные Джон Мейджор и Гельмут Коль. Даже Никита Хрущев со своей "кузькиной матерью" блекнет на фоне этого великого афоризма.

Вопреки раздающимся отовсюду жалобам на жизнь, ныне явно существует нечто препятствующее тотальному массовому унынию. То, что заставляет наше глубоко расколотое и заметно нервозное общество в некие особые моменты чувствовать себя единым целым. И "как всегда" получается именно потому, что в этом "всегда" сегодня есть то, лучше чего нет.

СВОБОДА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

В чем же сегодня состоит это русское национальное единство? (Не путать с РНЕ Баркашова - в этой злой пародии оно и не ночевало.) Парадоксальным образом это единство ныне заключается именно в свободе от всех и всяческих идеологий.

В этом единстве нет ни коммунизма, ни, собственно, национализма - обычной русской семье как-то по фигу, что делает теперь Анпилов и не особо важно, кто их соседи с пятого этажа - татары или армяне. Но нет в этом единстве и "идеологии свободы" - либерализма - тому, кто действительно свободен, никогда не придет в голову доказывать это идейно.

Что же в нем есть? Да все тот же национальный характер с его невероятными противоречиями, что давно описаны Бердяевым, Н.Лосским и другими русскими философами. Это - языческая стихийность и христианская аскеза, апокалиптика и нигилизм, святость и юродство, волевое начало и разгульная вольница, душевная доброта и склонность к насилию, Левша и Обломов, общинность и индивидуализм, самобытность и всечеловечность, рабство и бунт… Эти хорошо известные русские психологические оппозиции ныне радикализуются и становятся очень наглядными именно потому, что не скованы больше никакими внешними идеологиями.