Иначе не могу

— А никто и не хочет, чтобы ты херувимчиком был. Думать-то не научился, что ли? Вроде неглупый парень, соображаешь, что к чему. Если о себе не беспокоишься, хоть обо мне как о начальнике участка подумай. Как ты считаешь, сколько я могу тебя выгораживать? Ты в общем-то неплохой парень, но ведь это к делу не пришьешь. Совесть поимей, честное слово.

— А что я? — взъерошился мгновенно Анатолий. — Украл что?

— Не строй из себя ребенка. У нас как в анекдоте: «Ты куда идешь?» «В баню». «А-а, — я-то думал, что ты в баню идешь». Словом, уговаривать больше не буду. Ясно?

— Куда ясней.

— Ну слава богу. Да, не забудь: завтра в три участковое собрание.

— Свободен буду — приду.

— Будешь свободен, ваша вахта с утра. Приехали — диспетчерская.

Любка быстро освоилась на участке. Через несколько дней после появления в Сафинской бригаде она перезнакомилась со всеми. Вскоре они ходили в обнимку со смуглощекой, никогда не унывающей башкирочкой Танзилей, фыркали по углам, задирали невозмутимого Генку, который все так же охотно и часто ел, одновременно косясь на свой любимый журнал «Знание — сила».

Генка Фролов — забавный парень. Год назад, придя на промысел после десятилетки, он заявил тогдашнему старшему инженеру Трояновскому:

— Я решил поработать в нефтяной промышленности.

— Да ну? — будто бы удивился старший инженер.

А Генка, основательно усевшись в кресле, продолжал:

— Решил. Вы знаете, я пришел к такому выводу давно, еще в пятом классе. Нет, не семейная традиция. Отец у меня — полковник в отставке. Брат — капитан-инженер, на Дальнем Востоке сейчас. Мать — элементарная домохозяйка. Меня привлекает некоторая загадочность профессии нефтяника. Возьмите, к примеру, работу металлиста. Он знает, под каким углом затачивается инструмент. Потому что изучил струк-ту-ру металла. Летчик прочно усваивает законы аэродинамики, например, тот предел скорости пикирования, перейдя за который самолет может разрушиться. Да что авиация! Космонавтика идет вперед быстрее, чем та же геология, ибо она подчинена более точным и жестким законам. А вот вы не всегда со стопроцентной уверенностью можете сказать, что в каждой, пробуренной скважине будет нефть.

— Ну-ну!.. — чрезвычайно заинтересованный, подбодрил его Трояновский.

— Так вот, если все это рассматривать с философской точки зрения, то вполне понятно стремление человеческого интеллекта к непознанному, к езде в незнаемое, как сказал поэт, кажется, Маяковский.

— Товарищ теоретик, — перебил его старший инженер, — а как отразится на вашем… мм… интеллекте очистка территории склада? Ведь тоже в некоторой степени езда в незнаемое.

— Работа, конечно, не творческая, но если брать в целом, то польза обществу несомненна.

Раздался хохот.

А Генка, выметая мусор с плитчатого пола материального склада, думал о том, что старший инженер — веселый человек и что с Фатеевым, завпромыслом, так просто не потреплешься.

Так, с легкой руки Трояновского, и прилепилось к Генке Фролову прозвище «теоретик». Частенько Генка, взяв девчат под руки, по пути домой обстоятельно развивал свои мысли:

— Вот, к примеру, колбаса. Та самая, которую я ем. С утилитарной точки зрения, это пища. Мясо. Необходимый культ. Но, с другой стороны, вкусовые ассоциации, которые обогащают гамму ощущений…

Наверно, намного скучней было бы на вахте, не будь его забавных ахинеи, которые он выдавал на-гора каждый день.

— Иди на философский факультет, — совершенно серьезно посоветовал ему как-то Сергей. — Абстрактное мышление — это, брат, тоже штука, я тебе доложу.

«Теоретик» покачал головой.

— Не-ет, у меня другая планида. Сине-зелено-голубая…

Нет, корреспондент газеты «Заря» нисколько не сожалеет о том, что задерживается здесь. Ему уже было знакомо подобное состояние, чем-то напоминающее состояние охотника, напавшего на след крупного зверя. Тема разговора с Сергеем, к которой он отнесся вначале довольно прохладно, вдруг в один неожиданный момент блеснула иной, значительной гранью. Ей-богу, в этом «кость есть». Бог с ним, с отпуском, с путевкой на Арский камень! Чутьем газетчика он оценил значение того, что предлагает Сергей. Но события торопить не стоит. Взвесить и еще раз взвесить, ибо скептиков и так будет предостаточно.

Целых десять дней он приглядывался к чернявому начальнику участка, порывистому, резкому на язык и в поступках. Думающий парень. Что особенно ценно — неплохо ориентируется в экономике, не замыкается в кругу чисто инженерных обязанностей. Как бы не помешал только его темперамент, этакие всплески непокладистого характера.

На днях он зашел в приемную начальника нефтепромыслового управления. И за одной из неплотно прикрытых дверей услышал любопытный разговор. Спорили — определил по голосам — Сергей и начальник управления Азаматов.

— Да не размахивай ты руками, Сергей! Неужели нельзя спокойней? Я новую вазу доставать не буду.

— Сам куплю, за ту еще не рассчитался. Ахмет Закирович, какого хрена вы меня назначили начальником участка, если я даже необходимых прав не имею?

— То есть?