Иная Богемия

– Ян, оставьте нас, – попросил Фауст.

Фридрих кричал от боли, ударяясь о прутья, сотрясая все помещение. Он орал проклятия и метался по клетке, словно обезумевший зверь, пока вода не оставила на полу лишь скелет. Оторвавшись от вида дымящихся костей в клетке, готовых стать пеплом, Дэниэль повернулся к Карлу.

– Среди вас есть предатель.

Карл нахмурился, понимая, что не одному ему показались странными такие пристальные взгляды Фридриха, адресованные Вильгельму и Яну.

– Почему вы говорите это именно мне?

– Чувствую, что вам можно верить. Ну и ведь вы сами оградили Богемию от них, а значит, точно не смогли бы изменить свое мнение, пока спали. Тогда остаются Ян, Вильгельм или Анета. Возможно, их двое.

Карл ощутил колючий комок горечи в горле. Он его сглотнул, стараясь прогнать, но лишь сместил в желудок, и теперь там словно бы лежал ржавый шар с острыми шипами. Люксембургский сжал руки в кулаки, стараясь сдержать полный оборот от сильных эмоций.

– Если это так, то, скорее всего, я укажу на Вильгельма.

– Пока не буду спорить. Рано или поздно мы узнаем, кто это, – блеснул Дэниэль демоническими глазами. – Пойдемте завтракать.

Они двинулись по полуподвальному коридору. Утреннее солнце уже бросало лучи в редкие окна Тройского особняка.

– У вас есть догадки по поводу того, что могло бы быть средством от вейтус, которое они ищут? – спросил Фауст.

– Нет. Никогда не слышал о таком оружии и думаю, Фридрих вполне мог солгать, чтобы спасти свою шкуру.

Фауст запустил руку себе в волосы и взлохматил шевелюру, а потом потер татуировки на шее, похожие на клеймо.

– Днем мы ищем следы упырей, и это дает свои плоды. Но люди! После сегодняшней ночи я не знаю, сколько из них были укушены и остались в своих квартирах. После заката они выйдут обращать новых в себе подобных! Я не представляю, как их остановить, поэтому очень хочу верить, что Фридрих не соврал, и оружие существует.

Карл понимал его обеспокоенность, потому что чувствовал то же самое.

– Мне показалось, что догадки появились у графини.

– Мне тоже.

– Карл, я предложу Анете на время переехать сюда в резиденцию. Прага кишит упырями и много кем еще, а она пока недостаточно хорошо может себя защитить. Не хотелось бы потерять единственного влколака.

Карл остановился, не понимая, почему его так задело предложение Фауста. Острый комок в животе отозвался болью, и он скрестил руки на груди. Из горла рвалось злое рычание, а отросшие клыки неожиданно сильно оцарапали губы.

– Не стоит. Я позабочусь о ее безопасности, – ответил он, прежде чем сильно стиснуть челюсти и попытаться обрести контроль.

– Из личных соображений или ради общего дела? – иронично спросил Фауст, наблюдавший за ним.

Карл вздернул бровь, играя в недоумение. Неуместный вопрос побудил его говорить резко и отрывисто.

– Анета лишь разменная монета. Да, дорогая, да, умная, но, как в моем веке, так и сейчас роль особы женского пола – сделать все, что нужно нам для общего блага. Она здесь только по причине своей природы влколака.

Во взгляде Дэниэля Карлу почудилась насмешка, замаскированная под внимание.

– Кстати, о влколаках. Нам бы не помешало больше таких, как она. Я знаю о Кинских и истреблении вида, но мы также нашли информацию об их сородичах, которые живут в Канаде.

Фауст снова двинулся по коридору, и Люксембургский заставил себя идти вровень с ним.

– Вильгельм утверждает, что влколаков не осталось на территории Европы. Но теперь сложно верить его словам. Да и какие сейчас мотивы у них пойти на битву в этом веке, причем на одной стороне с врагами?

– О, предоставьте это мне. Я узнаю, если они действительно еще существуют.

Они остановились возле входной арки в библиотеку и оба повернулись на звонкий смех графини Кинских.

Вильгельм что-то негромко ей рассказывал, а Анета искренне хохотала, пряча покрасневшее лицо за чашкой с кофе. Никогда Карл не слышал ее смех: звонкий и чистый, похожий на горный ручей. Он прислушался, и оказалось, что смеялась она над ним, когда Вильгельм в красках расписывал Анете их первую встречу. Может быть, он делал это, чтобы отвлечь от того, что произошло в камере подвального этажа, а может, чтобы самому отвлечься от потери брата.

Губы Дэниэля растянулись в улыбке. Очевидно, что он обладал таким же тонким слухом, как и упыри. Карл пошел к ним. За первым из стеллажей оказался Ян, с серьезным видом читающий толстый фолиант.

– Ян? Что-то нашел?

– В этой книге содержится намек на первых упырей. Анета подсказала, где искать, основываясь на исторических событиях, которые выглядели надуманными на фоне других.

Карл посмотрел название. Томас Штёльнер. «Гальштатская культура и Гальштат».

– Друзья мои, – громко позвал Фауст, и они выступили в главный проход. – Приглашаю вас на ранний завтрак. Его накрыли в моем кабинете.

Анета и Вильгельм подошли к Карлу.

– Спасибо за приглашение, но я все же откажусь. Вильгельм вызвал мне такси.

– Я поеду с вами, – тут же произнес Карл.

Все, включая Анету, разными способами выразили удивление: Фауст понимающе улыбнулся, Вильгельм нахмурился, Ян покашлял в кулак, а Кинских неожиданно покраснела.