Иная кровь

Притащив первую партию пахнущей смолой хвои, Кай с Тупэ бросились к разгорающемуся огню — греться. Наступал вечер, и температура в лесу ощутимо снижалась. Окруженная клубами дыма, Десятая была похожа на волшебного духа из подземелья. Ей удалось разжечь костер из сухих грибов, которые она нашла под поваленным стволом тополя. Каю хотелось посмотреть на процесс разжигания огня с самого начала, но, когда он пришел, искры уже метались по сухим грибным шляпкам, подбираясь к аккуратно сложенной трухе из того же бревна. Было тепло — остальное значение не имело. Еще неделю назад Кай бы и не подумал, что когда-нибудь будет так радоваться простому пламени. Вместо одного большого Десятая решила развести три маленьких костра, объяснив, что греть они будут лучше. Покопавшись в дорожденных снах, Кай понял, что ему хочется с ней поспорить. В одном таком сне человек в лесу грелся от костра, разведенного из двух огромных бревен, положенных крест на крест. Но представив, что эти бревна придется тащить ему, решил промолчать.

Как Кай и подозревал, толку от грандира было мало. Валентин притащил тонкую ветку и уселся рядом с дымящимся костром — молиться Калюсте об их благополучном спасении. Тупэ и Десятая восприняли его поведение как должное и решили, что за остальными дровами следует идти одному Каю. Гном остался помогать Десятой возводить шалаш для ночлега. Подравненная уже присмотрела место — рядом с осиной, упавшей под углом к земле. Ствол деревца был изрядно подточен чьими-то клыками, оттого оно и завалилось, образовав опору их ночного убежища.

Когда Кай вернулся, укрытие было почти готово. Тупэ установил под углом к упавшему дереву толстые ветки, а сверху послойно уложил несколько рядов елового и соснового лапника, соорудив односкатный шалаш. На землю постелили тот же лапник, на котором уже восседал священнослужитель Валентин. Напротив трех костров, разведенных рядом с шалашом, Тупэ возвел стену из дров, сложив их между четырьмя толстыми ветками, воткнутыми в землю. Десятая объяснила, что шалаш и дровяная стена защитят их от ветра, и дым будет идти вверх, а не в глаза. Эта женщина, определенно, знала, что говорила.

Дрова, принесенные Каем, Десятая забраковала.

— Ольха и елка, — безошибочно определила она. — Древесина у них мягкая, сгорит быстро, а искр даст столько, что все подпалит в округе. Поищи дуб или бук. Бери сырые бревна, они горят плохо, зато на всю ночь хватит. Насчет сырости не волнуйся. Часть дров положим рядом с костром, они быстро высохнут.

И Кай отправился в лес в третий раз, так как Тупэ присоединился к молитве грандира, всем видом показывая, что его лучше не беспокоить.

Заказанных Десятой деревьев в округе не оказалось, и Кай схватил первое попавшееся бревно — после дождя сырым в лесу было все. От холода у него дрожала нижняя челюсть, которая давно перестала быть контролируемой. Прыгала взад-вперед, словно в нее духи вселились. Да и в быстро темнеющем лесу не хотелось оставаться. Он наивно полагал, что после пещер темнота никогда не будет его беспокоить, но если подземный мрак укутывал и даже казался уютным, то здесь, в лесу, наступающая повсюду чернота проникала в душу щупальцами страха и отчаяния. Нестерпимо хотелось к людям, даже к таким заносчивым и ленивым, как грандир Валентин.

К его величайшему разочарованию еды у костра не появилось, хотя он втайне надеялся, что Десятая с Тупэ кого-нибудь поймают. Полевую мышь, птицу, ту же крысу.

Валентин сидел с отрешенным видом, глядя на уносящиеся в небо искры, Тупэ пытался ему подражать, но выглядел уныло.

Присев, Кай протянул к огню озябшие руки.

— Охотиться не будем? — спросил он, стараясь скрыть разочарование.

Десятая рылась в земле в отдалении и ответила не сразу.

— Ты птиц слышал?

— Птиц нет, но может, какие мелкие суслики водятся? Теоретически я знаю, как поставить на них силки.

В дорожденных снах Кай, действительно, видел, как незнакомые люди мастерили петли из сухой травы, рыли ямы и строгали ветки. Но на практике вряд ли смог повторить хотя бы малую часть увиденного.

— Нет здесь никого кроме нас, смирись, — пробурчала Десятая, не отвлекаясь от своего странного занятия.

— Как же нет? — возмутился Кай. — А это, по-твоему, ветер надул?

Он кивнул на следы клыков, виднеющихся на поваленной осине. Валентин проследил его взгляд и зачем-то отодвинулся от изувеченного ствола, словно отметины могли вызвать дух оставившего их зверя.

— Это молодой барсумат резвился, — ответила Десятая после паузы. И предвидя его вопрос, быстро сказала:

— Барсуматы — эндемики, обитают только в Неправильном Лесу. Есть их нельзя, так как они питаются плотью Хищиды и насквозь ею пропитаны. Легче пойти и наглотаться самодела добровольно, чем пережевывать его с мясом барсумата. К тому же эти махину не так просто завалить. Обычно они размером с быка.

— Они едят самодела? — изумленно переспросил Кай.