Иная. Песнь Хаоса

При этом скругленные человеческие уши у него по-звериному шевелились и отчасти заострялись. То здесь то там проявлялась его истинная сущность: когда он нервничал, из подушечек пальцев показывались рысьи когти, а зеленые глаза хищно загорались.

– Погони пока нет, – успокоился он, вновь совершенно сливаясь с человеческим обликом. – Пока отдохнем.

– Ты не мог украсть лошадей? – выдохнула Котя, хватая чистый снег.

В груди горел пожар, она боялась повторно заболеть, впрочем, уже ни за что не вернулась бы к недобрым людям. К тому же терем спалили, возможно, возвращаться стало некуда. И стоило остановиться, вновь навалились мучительные размышления о том, как дальше жить.

– Не мог. Пытался, но они от меня отшатываются и кричат, боятся, точно волка. Я все-таки хищник для них, – виновато отозвался Вен Аур.

– Хаоса порождение, – задыхаясь, отозвалась Котя.

Она все еще хотела, чтобы вновь перед ней предстал чудесный зверь, потому что в присутствии доброго молодца к щекам невольно приливал румянец, да еще она корила себя за неосторожность: она-то доверилась ему, точно животному-проводнику, но пребывание рядом с мужчиной делалось несколько смущающим.

– Какой облик для тебя первичен? – спросила она, измученно усаживаясь на поваленный дуб, стряхивая с него снег. – Кто ты? Зверь? Человек?

– Ни тот ни другой, – ответил Вен Аур, не прекращая улыбаться и, похоже, слегка насмехаясь. – Всё сразу. Но превратиться полностью в человека мне удалось впервые. Знаешь, мне даже понравился этот облик. Да и не видел я иного способа вызволить тебя из терема, недели две разведывал вокруг, нашел брешь в частоколе. Хотел ворваться в окно спальни, когда тебя туда повели, но тут начался пожар.

– Ты спас меня. Спасибо. Спасибо, – выдохнула Котя, кутаясь в тулуп.

Вен Аур сел рядом и попытался обнять ее, как раньше, согревая. Они ведь провели рядом целую ночь, даже две ночи, но теперь Котя невольно вывернулась. К тому же слишком свежи оставались воспоминания о мерзких прикосновениях Игора, она даже проверила щеки и края губ – нет, не осталось там язв.

Но Вен Аур наивно заглядывал в глаза, искренне не понимая произошедшей перемены, а от него исходило по-прежнему звериное горячее тепло, точно он не сбрасывал мягкую шерсть. Котя с минуту подумала и устало привалилась к его плечу, радуясь, что не в одиночестве переживает все эти потрясения.

– И все-таки, что за зов? – спросила она немного погодя.

– Зов судьбы. Каждый из нас, едва вступив в пору юности, ищет свою пару, свою настоящую любовь, с которой доживет до самой смерти, – объяснил Вен Аур.

– Любви нет. Есть долг и торговля, – с холодной отстраненностью ответила Котя.

За прошедший в тереме месяц она будто постарела, обросла непроницаемой чешуей. А в день свадьбы и того хуже – едва себя не потеряла от негодования. В людей-то она давно не верила.

– Кто же ожесточил тебя так? – вздохнул Вен Аур, и улыбка исчезла с его лица.

– Жизнь.

– А ты поверь, что любовь есть. – Он погладил по голове, но тут же отрезал вкрадчиво: – Хотя… мне ты тоже не очень нравишься. Ты просто человек.

– Не нравлюсь? – фыркнула Котя, бойко вскочив на ноги, точно позабыв об усталости. – Ну и хорошо. Ну и хватит этого с нас.

Она не понимала, из-за чего вдруг сердится, ведь никогда не считала себя самолюбивой. Никогда не просила, чтобы кто-то называл ее красивой, но отчего-то слова Вен Аура задели ее. Он же словно запрещал себе что-то и тоже не глядел на Котю лишний раз.

– Ты намерена возвратиться? – спросил он.

– Нет. Только не в этот дом!

– Да я не про терем. Как же твоя деревня? Они ведь обещали разорить ее, если ты вернешься? Игор не погиб в огне, надо было мне убить его.

Он невыносимо спокойно рассуждал о необходимости отнять чью-то жизнь, не как матерый воин, а как зверь, которому неведомы человечьи запреты.

– Не надо! Вен, не все так решается, – отозвалась Котя, хотя отчасти желала смерти лиходею. – Да, обещали. Но я не пойду в свою деревню пока что. Да и не знаю я, в какой она стороне… потом, может быть, вернусь. Надеюсь, люди Игора посчитают меня мертвой. В спальне все завалено горелыми балками. Вряд ли кто-то разберет.

Вот и совершился ее выбор, слова сорвались с губ быстрее, чем оформились в мысли. Но она больше не сомневалась в одном: родная деревня для нее закрыта. Если бы она вернулась вот так – не невеста, не жена, – то ее бы, возможно, и вовсе на порог не пустили, убоявшись гнева духов. А если бы еще Игор надумал искать ее там – и вовсе опасно.

– Но могут и разобрать, когда все уляжется, – обеспокоенно заметил Вен Аур. – И куда ты направишься?