Иная. Песнь Хаоса

Спящие улицы отзывались мирным покоем, стольный город Дешть застыл в ожидании нового дня, но внезапно их огласил топот копыт. Тишину прорезали громкие возгласы:

– Война! Война! На нас идет Молниесвет!

То ли прибыли гонцы, то ли разведчики, но молва пробудила стольный город, разрушила добрые сны и светлые надежды. Война… Война… Слово не желало укладываться в голове, прозвенев сумбурным шумом. Они ждали этого уже давно, а все же случилось нежданно. В этот радостный день! В Праздник Весны! Так нельзя, так неправильно! Так не бывает! И все же слово повисло в воздухе, а потом прокатилось гулом.

– Ох, беда, беда! – донеслись разрозненные восклицания, захлопали двери, донесся суматошный гомон.

Весть волной прокатилась по спящему городу, будя людей. В избах тревожно забились огоньки ранних лучин, на улице появилось больше факелов. И в каждом движении, в каждом возгласе слышалось: «Беда! Беда!». Собственный голос слился с общим стоном:

– Беда! Беда!

Котя закрыла лицо руками и сдавила виски. Вен застыл рядом, он молчал, лишь привлекая к себе. Сказать он ничего не успел, потому что за его спиной так же внезапно повисло черное облако. Котя ахнула, забывая, как дышать:

– Вен… Вен, что это? Тень! Вен!

Как будто облик самой войны пришел за ними. Как будто глашатаи принесли со страшным словом.

– Генерал Моль! Бежим! – истошно воскликнул Вен Аур, но вскоре лишь охнул: – Поздно…

11. Генерал Моль

Котя запамятовала, сколько она металась возле городской стены. Дерево, пересыпанное мерзлым дерном, тонуло во мраке и царапало пальцы. А они всё шарили по нему в поисках калитки или лазейки. Конечно, ничего подобного не находилось, ведь для того крепости и строят. Но сознанию, разрубленному предельным ужасом, о том было невдомек. Да куда там! Она и свое имя позабыла, когда из мрака соткался призрачный силуэт с гигантскими крыльями.

Генерал Моль показался всего на мгновение, но этого короткого времени ему хватило, чтобы схватить Вен Аура под мышки и взмыть высоко в воздух. Ни когти, ни Хаос не помогли. Вокруг осталась лишь разметанная снежная пыль.

Котя обмерла, но сразу же кинулась следом, спотыкаясь на кочках, упираясь в чужие избы, – лишь бы на зов, лишь бы спасти Вен Аура. Она не представляла, что противопоставит грозному врагу, смутно догадывалась, что любые слова и увещевания для него бессмысленны. Он – чудовище, воплощенное создание Хаоса, которому нет дела до человеческих горестей. Любовь, тревога, вестимо, тоже чужды ему. Иначе посмел бы он так жестоко разделить их? Иначе посмел бы разорвать одно сердце на две кровоточащие половинки?

Котя захлебывалась несправедливостью мира. Она тихо стенала, но не смела позвать никого на помощь. Если бы хоть кто-то разгадал, что Вен Аур чужак среди людского племени, их обоих постигла бы страшная судьба. Да только Генерал Моль грозился прервать жизнь ее возлюбленного раньше любого суда. Проклятое насекомое возомнило себя высшей карой. Котя злилась, невероятно злилась на него. Она не замечала, как город приходит в движение, как вокруг доносятся крики людей и ржание лошадей. Новость о начале войны отзывалась чем-то далеким и маловажным, пока их застигла реальная опасность, только их двоих.

«Как же так… Как же так всё сразу», – только причитала Котя, все еще улавливая слабый отзвук зова, и если бы он прервался, если бы Вен… Нет, об этом она даже не желала думать, даже про себя произносить это страшное слово. Ведь возлюбленный сильный, он побеждал не один раз в схватках с лиходеями: уничтожил Игора, посрамил Вхаро. Значит, и Генерал Моль не взял бы голыми руками ее отважного волка.

Но отчего же они тогда скрывались в ветвях всю дорогу до стольного града? Отчего так опасались встречи, вслушиваясь в щемящий слух и душу отдаленный скрежет крыльев? Теперь этот звук сплетался с зовом, исходящим от Вен Аура, ударял по ушам, резал по сердцу. Генерала Моля на самом деле сопровождало не стрекотание, а нечто зловещее, напоминавшее не песню, а вой, искаженный хрип сломанного инструмента. И этот звук лишал сил, подкашивал ноги. Может, они подгибались от непомерной усталости тяжелого дня и ночи. Она все тянулась и тянулась, постылая, не по-весеннему холодная. А Котя все бежала и бежала вдоль стены, сажая занозы на ладони. Пробить бы ее! Или перелететь через нее, как сумел Вен Аур возле детинца или Огневик совсем недавно.

Друг… Хорош же друг! Ведь это он выбросил ауру Хаоса, как они все ее называли, ведь это он привлек Генерала Моля, а теперь куда-то запропастился, убежал, когда Котя взывала немо о помощи. Хоть какой-нибудь! Хоть от кого-то! Она истерзалась от своего бесцельного путешествия, забредала на чужие дворы, едва не ломала ноги о низкие плетни, врезалась в курятники, как тать ночной. Силы стремительно покидали, но злость заставляла двигаться дальше. Как же она злилась!