Иная судьба. Книга III

…И не видела, сидя в карете и с увлечением рассматривая пригородные усадьбы и ничего ещё не зная о похищении старшей подруги, как внезапно насторожились братья из конной охраны, будто разом услышали что-то тревожное; как обменялись взглядами, и двое тотчас стали просматривать небеса, а оставшаяся тройка вполголоса переговорила с людьми герцога. Два стража из гайярдовских тотчас сорвались с места и помчались назад, в Эстре. А старший из братьев, поморщившись, приложил руку ко лбу и прошептал несколько слов в пространство, будто к кому-то обращаясь. Марта лишь удивилась, что навстречу им высыпал целый отряд дюжих монахов, хоть она и просила не устраивать шум вокруг своей скромной особы. Мало того: впереди, на верном Буцефале, выметнулся из монастырских ворот сам его преосвященство Бенедикт Эстрейский, в прошлом рыцарь де Труайяль, покоритель Святой Земли. Пристроился во главе кортежа, что-то приказал, и по его отмашке добрая дюжина монасей рванула в город, вослед отъехавшим охранникам, остальные заменили собой выбывших из эскорта герцогини. Успокоился его преосвященство лишь, спешившись, стукнув каблуками по брусчатой мостовой собственной резиденции.

Наскоро благословив Марту, он незамедлительно повлёк её за собой прямо в свой кабинет — сердце аббатства, место, сравнимое по безопасности разве что с Гайярдом. Но замок Жиля д’Эстре остался далеко — а герцогиня, когда поступил сигнал тревоги, находилась на подъезде к резиденции, поэтому-то монахи из сопровождения, не раздумывая, доставили её сюда как можно быстрее, усилив охрану.

— Постойте же, — запыхавшись, только и твердила Марта. И осеклась, увидев суровое лицо архиепископа.

— Подождите здесь, дитя моё. Я должен сделать несколько распоряжений.

Так же стремительно он перешёл в приёмную и принялся раздавать приказы, чёткие, ясные, и сама манера выдавала с головой бывшего военного. Марта в смятении слышала имена Максимилиана Фуке, Его Величества с советниками, и понимала, что случилось нечто страшное и непоправимое. Тень чего-то грозного и злого пролетела совсем близко, едва не задев…

Боже мой!

Она едва не вскрикнула.

Задев. Кого? Жиля? Тётушку Дори? Дядю Жана? Почему архиепископ его не назвал? Не выдержав, она сорвалась со стула, добежала до двери… замерла в нерешительности. Опять шагнула… попятилась. Там, в приёмной, кипела работа, оттуда расходились деяния, ведущие к спасению… кого? чего? Она пока не знала, но боялась, боялась своим вмешательством сбить работу этого слаженного механизма, послушного воле своего великого кормчего-механика.

И вот, наконец, стихли удаляющиеся шаги последнего посыльного, и в приёмной наступила тишина. Лишь стук копыт разъезжающихся лошадей во дворе, лишь звон хрустальных подвесок в светильнике, всё ещё дрожащих от зычного голоса архиепископа…

— Монсеньор, — на итальянский лад обратился к нему немолодой секретарь и бестрепетно протянул белоснежный платок. Бенедикт замедленно промокнул взмокшее от пота лицо… и, кажется, только сейчас увидел Марту. Испуганную, но, в то же время, собранную и серьёзную.

— Скажите мне всё. Пожалуйста. Я пойму.

Её тихий, твёрдый голос унял бурный поток мыслей в голове его преосвященства, взбудораженных одной целью: успокоить! Отвлечь! Он вспомнил взмах собственного кинжала, серьёзное личико девочки, режущей на бинты для покалеченного ребёнка свою нижнюю юбку, решительность и строгость, собранность, и ни капли растерянности… Перед ним не мягкотелая барышня, готовая от малейшего беспокойства упасть в обморок. Перед ним маленькая, но сильная женщина. Герцогиня.

И его высокопреосвященство сказал то, что думал, но не хотел озвучивать:

— Похоже, это война, ваша светлость.

И тотчас пожалел, но только сказанного не воротишь.

Карие глаза герцогини распахнулись в ужасе. Но, сдержавшись, она лишь уточнила:

— С кем?

— С Градом Обречённых. С Некрополисом. Похищена ваша…

Марта побледнела, поняв, что сейчас услышит. Сглотнула комок в горле. Очень хотелось зажмуриться.

— …компаньонка, графиня Смоллет. Мои люди окажут помощь раненым и постараются отследить координаты выхода портала. Нашего человека отвлекли две твари, живущие исключительно в одном месте, вылетающие оттуда лишь по приказу своего господина. Более чем уверен, что моё предположение подтвердится. Этот нарыв давно зрел…

Он умолк, погрузившись в свои мысли. Секретарь почтительно предложил её светлости кресло, а сам, глянув на Бенедикта, расхаживающего крупными шагами по приёмной, заложив руки за спину, и прижал палец к губам: не мешайте Ему думать! Марте так и хотелось закричать: что же теперь будет с Дорой! Но она сдержалась. Машинально, забывшись, поджала в кресле ноги, как дома, и, прижав руки в груди, с тоской следила за архиепископом. Сейчас она верила в него, как в Жильберта.

Война, он сказал…