Индейцы озера Титикака

С вершинки мы спустились по другой стороне, чтобы попасть в деревню. Спускались по старым террасам маленьких полей, но нигде не видели даже следа остатков какого-нибудь старого дома. Тут и там дети пасли немногочисленные стада овец, одинокие индейцы укрепляли стенки террасового поля. Какая разница по сравнению с Сурики! Там возделана каждая пядь земли, здесь же земля остается неиспользованной, поскольку нет рук, которые бы ее обрабатывали. И притом люди с двух соседних островов, отдаленных друг от друга едва полутора часами плавания при попутном ветре, не могут договориться, наоборот, между ними существует старая, бессмысленная вражда, которая пристала бы владельцам асьенд. Сегодня это особенно смешно: ведь на одной стороне сто двадцать семей, а на другой — едва двадцать пять.

Папаша Лимачи ждал нас недалеко от берега, вероятно опасаясь уже за нашу жизнь. Увидев нас в аллее из старых эвкалиптов, он, видимо, несколько успокоился, а когда мы сидели уже на палубе и между нами и островом Такири была широкая полоса воды, он как будто перевел дух. Парус наполнился сильным западным ветром, и мы быстро поплыли домой, к острову Сурики.

Последним объектом был полуостров Тираска, по своему положению и характеру относящийся также к исследуемому району. Он лежит к юго-востоку от Сурики, и как раз напротив последнего, на берегу, находится небольшая деревня с асьендой. Полуостров похож на Сурики, и мы были почти уверены в новых открытиях.

Я поднялся на вершину, чтобы сориентироваться. Чуть ниже мы наткнулись на остатки почти квадратного дома и после внимательного осмотра установили, что дом опирается своей задней стороной на старую стену из свободно сложенных камней. Несколько далее мы обнаружили большой дом из четырех комнат, каждая имела собственный вход. Остаток третьего дома, из одной комнаты, находился почти точно напротив первого и был «вмонтирован» как бастион в другую стену. Затем мы обнаружили вход на территорию, обнесенную этой стеной. Значит, перед нами было укрепление, и очень старое. Вход, или ворота, обрамляли два могучих каменных столба.

Мы прошли этим входом и через несколько метров натолкнулись на следующую стену. Эта стена была самой сохранившейся и имела три узких входа. Укрепление по форме напоминало фасоль. Его территория не была выровненной, что можно было ожидать на основании предшествующего опыта. Внутри укрепления возвышался отлогий каменистый холмик, без каких бы то ни было явных следов вмешательства человеческих рук. На двух естественных вершинках я нашел следы современной кальварии с обломками керамики.

Мы исходили вдоль и поперек укрепление, но даже в самой внутренней части, огражденной третьей стеной, не нашли ни кусочка более старой керамики, которая помогла бы установить его возраст и происхождение. Раскопки здесь также не помогли бы, поскольку все пространство скалистое и здесь нечего выкапывать. На другой стороне между второй и третьей стенами мы нашли обширную кальварию. Единственной находкой на этой стороне были остатки старого дома из двух комнат, «вмонтированного» в стену на юго-западной стороне и опять-таки наподобие бастиона выступающего из нее.

Я считаю эту крепость самой старой во всем районе. На то есть несколько оснований. Главное — ее неправильные, грубо «фасолеобразные» очертания. Строители использовали все возможности рельефа в его естественной форме, им не приходило в голову, что они могли бы не строить строго в соответствии с рельефом, а приспособить рельеф к своим нуждам. Следующий довод — характер внутренней, третьей, стены, сложенной из больших необработанных камней и укрепленной грубыми обломками, «вмонтированными» в стену. Важным доводом являются также найденные, хотя и в незначительном количестве, обломки примитивной керамики. Во внутреннем пространстве мы не нашли ни одного осколка, несколько грубых обломков обнаружили лишь между второй и третьей стенами, однако не видели и следа керамики типа тиуанакского или инковского.

В целом можно охарактеризовать всю область как территорию, сравнительно густо заселенную уже в раннем прошлом, в эпохи, предшествующие нашему летосчислению. Эпохи эти никак нельзя назвать особенно спокойными, о чем свидетельствует сравнительно густая сеть укреплений на островах, даже и на таких маленьких, как, например, Интя. Люди, жившие в те времена, имели явные причины для того, чтобы укрываться на вершинах, где жить было, безусловно, не очень— то приятно, где земельные участки не были наилучшими, а вода представляла собой драгоценность. Спокойнее стало лишь позднее, когда появляются большие селения у подножия холмов, уже без укреплений.

Остров Солнца