Индейцы озера Титикака

Пристали мы у брошенного домика с известковой печью и уже с воды увидели, что мы отправились сюда не зря. Чуть в стороне, под вершиной, мы увидели длинную низкую стену, которая снизу выглядела совсем как инковская. Думаю, не нужно слишком подчеркивать, что я взобрался на холм настолько быстро, насколько мне позволяло дыхание. Сюрприз, ожидавший меня на холме, стоил того. Я остановился у изгиба могучей стены высотой примерно три метра и шириной более пяти метров; в правом углу стена преломлялась и дальше продолжалась, будучи уже значительно ниже. Сложена она была из тщательно обработанных камней, пригнанных один к другому настолько плотно, что еще сегодня между ними нельзя всунуть даже лезвие ножа. Сразу бросалось в глаза, что стена первоначально была намного выше, однако неумолимое время не миновало и ее; жители Сурики, а возможно, и других мест увезли отсюда много камней для строительства своих домов.

Несмотря на все эти повреждения, открытие было чрезвычайно интересным. Мы стояли на сравнительно большой площадке длиной более 60 метров и шириной почти 30 метров. Постройка находилась на этот раз не на вершине, как это было на Сурики, а на некрутом склоне южнее вершины и на 20 метров ниже. Эта заботливо сложенная стена образует в принципе большой прямоугольник длиной приблизительно 40 метров и шириной почти 30 метров. Единственный излом находился сразу за углом большой поперечной стены, и тот был вызван изломом рельефа, из-за чего оказалось невозможным сделать стену прямой. Поверхность городища разделена на две части; более высокая часть почти квадратная, более низкая, меньшая — она кончается на откосе — уже неправильной формы. Когда, однако, мы обошли всю площадку, стена удивительно правильной формы исчезла и вместо нее, отчасти внутри крепости, обнаружилась кладка, похожая, как две капли воды, на ту, которую мы нашли на вершине холма Селенкойя.

Эта находка заставила меня быть внимательнее. И таким образом, я обнаружил, что строительство городища относится не менее чем к трем периодам. Самой старой является внутренняя кладка, средний период представлен несколькими достаточно большими блоками из одного куска камня наподобие длинных невысоких плит, несущих следы искусной, пусть еще грубой обработки. Следовательно, человек здесь не брал материал таким, каким он находил его вокруг себя, но умел приспосабливать его для своих целей.

К третьему периоду относятся тщательно сработанные внешние стены, которые говорят о том, что человек стал уже безусловным хозяином камня. Он изготовлял хорошие орудия труда и с их помощью обрабатывал камень настолько совершенно и аккуратно, что долго оставался непревзойденным; и сегодняшний каменотес смотрит на результаты этого труда с легкой завистью. Совершенство, с которым подгоняли камни один к другому, привело некоторых исследователей к предположению, что старые каменотесы знали, очевидно, способ смягчения камня, поскольку лишь так можно объяснить точность и тонкость их труда. Этот тип кладки встречается чаще в Перу, там находятся самые большие и самые известные постройки такого типа.

Люди, которые соорудили городище на холме Селенкойя, очевидно, возводили и эти укрепления. После них пришли другие хозяева, вероятно в эпоху, когда тиуанакская культура в области озера Титикака пришла в упадок. Тогда стены были дополнены подпорками из каменных блоков. После этих строителей пришли следующие, которым укрепление показалось маленьким и ветхим, они решили его расширить. Старые стены использовали как основу и все городище обнесли еще другими стенами, сложенными технически гораздо совершеннее и сохранившимися до сих пор.

Это подтвердили и мои находки обломков керамики. Я нашел ту самую шероховатую, грубую и толстую керамику, которая была на вершине Селенкойи, затем обломки, относящиеся, несомненно, к тиуанакскому периоду, отполированная, замечательной работы. Среди тщательно обработанных камней обнаружилась затем керамика, бесспорно, инковская, Следы старой и новой кладки мы нашли и на южном конце городища, где две параллельных стены поднимаются к площадке. Это, вероятно, переход к собственно укреплению, опять же охраняемый стенами площадки. Дальнейшее расчленение внутреннего пространства городища установить было невозможно, поскольку обе площади, более высокая и более низкая, превращены ныне в поля и возделаны; сюда, вероятно, был нанесен слой глины, в которой следы расчленения и поперечных стен исчезли.

Позднее с директором Археологического музея в Ла-Пасе господином Г. Кордером М. на территории крепости мы провели маленькие раскопки и в археологическом шурфе площадью всего два квадратных метра нашли уже на глубине 120 сантиметров прекрасно сохранившийся инковский сосуд, шесть бронзовых булавок, два бронзовых колокольчика и остатки материи, в которую булавки были воткнуты. Это все на одном маленьком кусочке, а какие клады хранит, должно быть, вся крепость!