Индиго

– Инди придется увидеться со мной рано или поздно, потому что я не успокоюсь, пока это не произойдет. Скорее всего, ей придется получить судебный запрет на меня, если она действительно хочет вычеркнуть меня из своей жизни. Дополнительный бонус, – я помахал кулаком с зажатым в нем подарком, демонстрируя Наташе, что пришел не с пустыми руками, – я кое-что сделал для нее. Она поймет, что это значит.

Нэт секунду смотрела на мой подарок. Она словно бы колебалась, и ей было стыдно за меня. Даже мне было стыдно за себя. В данный момент я был готов даже молить, и черт, я уж точно смотрелся как идиот, держа в руке истекающий водой полумертвый презент.

– Инди! Это он, – крикнула она вглубь маленькой квартиры.

Спустя несколько мгновений у двери показалась Инди. Это и все? Я был сбит с толку. Но увидев выражение ее лица, я почувствовал, как радость при виде ее после целых трех недель разлуки испарилась. Ее глаза, ее выразительные голубые глаза, сиявшие, когда я играл на гитаре, глаза, возле которых появлялись морщинки каждый раз, когда она кончала на мои пальцы, язык или член, потухли. Девушка, стоявшая передо мной, совершенно не была похожа на ту живую и активную Инди, бросившую меня в Европе.

Я протянул руку и отдал ей подарок, прежде чем она успела заговорить.

Она уставилась на цветы, зажатые в моей ладони, не хмурясь, но и не растрогавшись.

– У роз нет гена синего цвета, – объяснил я. – Я не смог найти нужный цвет. Факт. Поэтому я покрасил их для тебя. На это ушло несколько часов, – я следил за выражением ее лица голодным взглядом, пытаясь расшифровать ее чувства. Но ничего не получил в ответ. Спотыкаясь о слова, я продолжил говорить в два раза быстрее. – Видишь, я потратил время. На розы. Потому что мне не все равно. Ты мне не безразлична. Наверное, я пытаюсь сказать, что заслуживаю второй шанс.

Я так гордился своей маленькой речью. Оглядываясь назад, я вижу, насколько мало понимал. Не мог понять ситуацию и уж точно не мог прочитать то, что так ясно было написано на ее лице. Мы не герои романтической комедии, где проблема решалась с помощью букета и коробки конфет «GODIVA»[34]. Она глядела на мою протянутую руку с подарком, и когда я уже решил, что она заберет цветы, Инди убрала руку и розы шумно упали на пол между нами.

– Что? – спросил я. Правда. Потому что в моем глупом умирающем мозге я все еще видел в ней свою тайную подружку. И это была ссора возлюбленных, которую можно решить и которая после примирения сторон вполне могла бы привести к горячему, отчаянному, страстному сексу.

– Сколько ты выпил и употребил сегодня? – спросила она спокойным голосом. Инди выглядела хорошо в изумрудном платье-кимоно.

– Немного, – я икнул, не осознавая, что она может учуять запах алкоголя через порог. – Ты мне нужна.

– Ну да, – она покачала головой, издав смешок. – Послушай меня, Алекс, и слушай внимательно, потому что можешь угрожать приходить сюда каждый день до конца своей жизни, но это ничего не изменит. Я не хочу слышать о тебе. Ты самый эгоистичный самовлюбленный человек, которого я когда-либо встречала. Не нужно заходить завтра, потому что меня здесь не будет. Где бы я ни была, тебе там не рады. Спасибо за цветы, – она пнула их подальше от порога.

И захлопнула дверь перед моим носом.

Закрыла изнутри на щеколду.

Оставив меня одного.

Я был ребенком лет шести-семи, когда сестра заставила меня посмотреть вместе с ней «Красавицу и Чудовище». Я смотрел просто потому, что она была старше и знала, как готовить попкорн в микроволновке, а попкорн и фильм – лучшее в мире сочетание.

Один момент произвел на меня неизгладимое впечатление. Я еще много дней расспрашивал сестру об этом. Когда Гастон находит замок Чудовища, когда воцаряется хаос, когда они начинают сражаться и в какой-то момент чудовище просто… сдается. Оно позволяет Гастону ранить его и выиграть битву.

– Почему? – спрашивал я в тысячный раз.

– О боже, ты глупыш. Что непонятного? Он потерял свою девушку! Его жизнь утратила смысл! Он скорее готов умереть, чем прожить жизнь старым, одиноким неудачником. Без нее он навсегда останется монстром.

Самые правдивые в мире слова, пусть даже их произнесла та, которая потом получит не самое лестное прозвище «Городской Велосипед» – ГВ, потому что все на ней катались. Вряд ли она была авторитетом в вопросах романтики.

Наверное, я никогда не рассказывал Инди эту историю, а мысль, что никогда и не расскажу, душила меня.

Я уже выкуривал вторую пачку сигарет за день, гадая, в чем смысл. Зачем смотреть в пустоту и видеть, как время и воздух двигаются, несмотря на их невидимость, тащатся, как тяжелый труп, который нужно повсюду носить с собой. Я был под кайфом и напился виски.

А в голове роились вопросы. Столько вопросов. И все неправильные.

Где Инди?

Что она делала?

Как я смогу все исправить?

Был ли у меня вообще еще шанс?