Индиго

Она собиралась сделать шаг, когда я грубо толкнул ее в дверь уборной и заперся там с ней. У меня не было иллюзий относительно ее вступления в клуб «Любителей секса на высоте». Индиго нужно больше подготовки. Возня – часть процесса, поэтому мне нужно было убедиться, что она не пропускала ни одного занятия.

Ее спина прижалась к раковине, когда я поднял ее, чтобы она могла обхватить ногами мою талию, без предупреждения врезавшись своим пахом ей между ног. Скорее всего, этот угол был неудобен для нее, но мне нужно было кое-что показать.

– Ощутила? – В джинсах уже все затвердело, яйца вот-вот лопнут от тяжести. – Почувствовала, что происходит со мной, когда ты идешь и творишь все это дерьмо вразрез нашему уговору?

– Нет никакого уговора. Мы с Лукасом друзья. – Уверенные слова этой девушки прозвучали почти убедительно, если бы не тот факт, что она терлась своей сладкой промежностью о мой пах.

– Лукас хочет тебя.

– Спорно. Но даже если и так, он меня не получит.

– А я получу.

– На какое-то время. – Пауза. – Может быть.

Дерьмо. Мать вашу. Может быть. Леди.

Я впился в ее губы так грубо и резко, что она откинулась назад, хотя места для маневра не было. Положив руку на ее затылок, я кусал ее нижнюю губу до тех пор, пока не услышал звук, которого ждал, – стон, который прятался в глубине ее горла с того дня, когда она увидела меня. Я медленно, но уверенно, все еще одетый, имитировал секс с ней. Мой накачанный торс прижимался к ее мягкому телу – от такого сочетания наши тела дрожали. Она вздыхала каждый раз, когда мой член ударял ее в пах, и я мысленно проклял красивое голубое платье, которое разделяло нашу кожу и так хорошо сочеталось с ее волосами.

Она отобрала у меня свою нижнюю губу и коснулась своим языком моего нёба, неторопливо играя с ним, от чего моя кожа покрылась мурашками. Мой довольный член подпрыгнул от удивления, и такое напряжение уже не помещалось в моих узких джинсах. Почему я не рэпер? Их одежда прекрасно подходит для эрекции. Я мог бы спрятать двух Инди в штанах Лила Уэйна, и никто бы не догадался.

– Че-е-е-ерт. – Я укусил Инди за плечо, чтобы подавить разочарованный крик. Желание оказаться в ней было так же сильно, как и желание выпить и закинуться дурью перед выходом на сцену «Мэдисон-сквер-гарден». Происходящее оправдывало то, что я целовался с девушкой на шесть лет младше меня, как какой-то отчаянный подросток. Вот только я был взрослым. Нет. Не верно. Я нашкодивший ребенок с няней. Няней, которую я собирался съесть живьем. Она провела своим языком вверх по моей шее, к подбородку и к губам. Я засмеялся, ведь это так несексуально и так в ее духе.

Реально.

Мило.

В духе Инди.

– Ты такой соленый, – выдохнула она мне в рот.

– Ты такая невинная на вкус, – ответил я.

Она не пила, не курила и не ругалась матом. Она не спала с кем попало и не пыталась отомстить миру. Она была чистой и спокойной. Ее проблемы носили внешний характер – брат-неудачник, отсутствие денег, погибшие родители. Внутри она была незапятнанной. Мысль о том, что я разрушал ее, помогала мне.

Соблазнение подпитывало мою жажду власти.

– Алекс. – Она наклонила голову, открывая мне доступ к шее. Моя рука опустилась ей на задницу и сжала ее, а вторая протиснулась между нами и уже скользила к ее киске. На ней были толстые легинсы. Наверное, я не мог ее за это винить. В самолете было прохладно, да и в Москве с погодой, судя по всему, не повезло, а она теперь знала (спасибо моему язвительному замечанию в Австралии), что лучше заранее проверить прогноз. Я ненавидел себя за то, что ее попка все еще скрыта под слоями одежды. Еще я ненавидел ее легинсы и все легинсы в мире, и я объявил им войну. Я потер ее киску, пуская слюни от мысли, насколько она должна быть мокрая.

– Ради всего святого, – простонал я, положив голову ей на плечо. Мне нужно было намного больше, но она такая крошечная. Я буквально не смог бы удовлетворить свой голод. Мои пальцы так агрессивно давили на ее легинсы, что казалось, они сейчас порвутся на части или загорятся от трения.

– Разденься для меня.

К моему удивлению, она оттолкнула меня, встала на ноги и стянула с себя трикотажные чулки. Ее щеки так покраснели, что в этот раз мне захотелось сделать фото. Потому что она казалась прелюдией, а прелюдия и музыка – причины, по которым меня послали на эту землю.

– Боже, ты такая красивая. – И всегда была. Как до боли короткая, замечательная песня, которая заставляет тебя хотеть большего.

Она кинула легинсы на пол и бросилась на меня. Спиной я ударился о стеклянную душевую кабинку на другой стороне ванной комнаты – да здравствуют частные самолеты, – и мы зашли туда вместе, возбужденные до такой степени, что боролись за каждый вдох.