Индиго

– Мириам зря боялась, у нее все получилось, – сглотнув горькую слюну, продолжаю свою агонию. – У нас все получилось, – добавляю, нечаянно уронив пепел на пол. – Тим… он был чудесным. Здоровый, улыбчивый, спокойный малыш. Мы часами любовались на него. Прекрасное было время, незабываемое. Он подарил нам столько счастья, но оно продлилось недолго – пять месяцев и три дня.

– Что случилось? – севшим голосом спрашивает Аннабель.

– Синдром внезапной детской смерти. Слышала о таком?

– Да…

– Какие-то минуты… – ожесточенно выплевываю я. – Ничего не предвещало. Никаких проблем со здоровьем, ни кашля, ни простуды. Мы купали его в ванной перед сном, Тим радостно улыбался, размахивая кулачками, а потом резко замер и перестал дышать.

– Боже, как страшно, – тихо всхлипывает Анна, обняв меня сзади и прижавшись мокрой от слез щекой к моей спине.

– Я там был, Эни, держал его на руках, пока Мириам вызывала скорую. Я видел и знаю, что произошло. Мы попали в гребаный процент статистики. Когда приехали врачи, его сердце уже не билось. На скорой увезли меня… Мой мозг, создавший десяток чудовищных жутких сюжетов, не справился с реальным кошмаром.

– Боюсь даже представить, что ты пережил, – едва слышно произносит Аннабель. Я горько улыбаюсь своим черным мыслям. Бояться поздно, Эни, все уже случилось.

– Я похоронил Тима рядом с могилами своих родителей, – продолжаю безжизненным тоном. – Мириам там не появилась ни разу. Ее не было даже на похоронах.

Пораженная моим признанием, Аннабель заметно напрягается и слегка отстраняется.

– Психологи считают, что большинство людей, испытавших сильнейшее горе, проходят пять основных реакций. Шок, отрицание, агрессия, депрессия и принятие. Мириам застряла в стадии отрицания, – отвечаю я на непроизнесенный вслух вопрос. – Она перестала со мной разговаривать. Совсем.

– Алан…

– Не надо, Эни. Не пытайся подбирать слова. Я знаю, что ты сожалеешь, – сухо перебиваю я. – Мы обратились к психиатру после того, как я нашел ее в парке с пустой детской коляской, а за пару дней до этого мне позвонил полицейский из того же парка, сообщив, что моя жена утверждает, будто наш сын утонул в озере. Она пыталась его достать, умоляла стражей порядка ей помочь. Были и другие эпизоды, но основную суть ты поняла.

– Психиатр? – удивленно переспрашивает Аннабель.

– Да, Эни, психиатр, – подтверждаю я. – Ей выписали лечение, и оно даже подействовало, но Мириам стала другой. Я ее не узнавал, а она упорно не хотела ни моего участия, ни моей поддержки. Мы оба закрылись в своем горе, а когда стало совсем невыносимо, предприняли отчаянную попытку спасти свой брак и отправились к семейному психологу. Он-то и посоветовал Мириам записывать свои переживания, если она не может проговаривать их вслух.

– И тогда она начала писать свою книгу?

– Нет. – Отрицательно качнув головой, я оборачиваюсь к Аннабель и смотрю в ее потемневшие глаза. – Тогда Мириам нашла иной способ справиться со стрессом.

– Майлз Гриффин? – судорожно вдохнув, догадывается Анна.

Я коротко киваю, сохраняя железобетонное спокойствие. Вот мы и приблизились к развязке.

– Теперь ты знаешь, с чего все началось, Эни, – констатирую очевидный факт. – Все еще хочешь узнать финал истории?

– Да… – отвечает она не самым уверенным и заметно дрожащим тоном.

– Тогда нам придется прокатиться. Собирайся, у тебя пять минут, – сообщаю я и стремительно направляюсь к выходу из кабинета, оставляя за своей спиной растерянную Аннабель и разбросанные по полу свидетельства чужих преступлений.

– Куда мы едем? – уже на пороге растерянно окликает меня Анна.

– На ферму Бенсонов, но учти: на этот раз я не поверну назад.

Глава 25

Только представьте: целые плантации дымчато-желтых цветов. Пылающие поля. На закате они напоминают адское пламя, а на рассвете – пыльцу с крыльев ангела. Завораживающее и пугающее зрелище. Тея считала, что аромат вайды привлек темные сущности, захватившие ее дом и души обитателей. Она видела их повсюду. Мелькающие тени, горящие во тьме красные глаза, леденящий душу шепот по ночам, жуткие шорохи, топот шагов и необъяснимый грохот в пустующих комнатах, хлопающие ставни и скрежет дьявольских когтей по стеклам окон.

Отрывок из неопубликованного интервью Мириам Флеминг