Индиго

Вокруг зажженные свечи, отбрасывающие зловещие тени на исписанные уродливыми рисунками дощатые стены. В ушах нарастающий гул, напоминающий то ли песнопения, то ли животный вой, погружающий рассудок в состояние леденящего оцепенения. Едкий запах железа и копоти, пелена плотного клубящегося тумана, накрывшего обступивших свою жертву монстров, их красные горящие глаза, жуткие звериные морды в глубоких капюшонах и парализующий страх, отключающий сознание. Аннабель не сомневалась, что побывала в аду, окруженная демонами, жаждущими сожрать ее душу и тело. Нет… она не могла позволить себе уснуть. Боялась, что если снова окажется там, то уже не сможет вернуться. Они заберут ее… Но, даже бодрствуя, Анна слышала их зов, дьявольский шепот, свирепое рычание, а потом все внезапно стихло. Это была Мириам, она легла рядом и, обняв Аннабель, прогнала чудовищ. Ее нежные прикосновения несли успокоение и облегчали боль, тихий ласковый шепот обещал исцеление.

– Тебе нужно поспать, Эни. Ничего не бойся. – Мири погладила Аннабель по волосам, прижалась губами к покрытому испариной горящему лбу и снова зашептала: – Я останусь с тобой. Закрой глаза и сделай глубокий вдох, почувствуй, как твои легкие наполняются кислородом, отпусти мысли, слушай меня, только меня… А теперь выдохни… Чувствуешь? Это легко. Еще один вдох… Считай до трех. Я здесь, Эни. Я позабочусь о тебе, я рядом. Дыши, Эни. Дыши со мной… Они не заберут тебя. Не заберут. А теперь спи… Спи… Мне так жаль, Эни, так жаль…

Гипнотический голос Мириам постепенно удалялся, пока не исчез совсем. Аннабель сама не заметила, как уснула, согретая нежными объятиями сестры. Она спала долго, очень долго, без кошмаров и сновидений, а когда вновь открыла глаза, обнаружила себя в спальне Мириам. В голове ни одной мысли. Глубокая ночь. Тишина. Ни теней, ни скрежета, ни дьявольского воя. Равнодушная темнота и безмолвие. Анна стояла у изножья кровати, понятия не имея, как там оказалась, и смотрела на крепко спящую кузину, уткнувшуюся лицом в подушку. Ее разметавшиеся по белой наволочке черные волосы походили на крылья ворона. Одеяло отброшено в сторону, колени поджаты к груди, ночная рубашка задралась, обнажая стройные бедра. Бледная кожа обезображена фиолетово-синими кровоподтеками и ссадинами, напоминающими кляксы пролившихся чернил на белом листе.

Анна отвела взгляд, не чувствуя ни вины, ни сострадания. Ее душа была абсолютно пуста. Сердце билось ровно, обреченно. Она бесшумно прошла к комоду у стены и, не осознавая, зачем это делает, начала выдвигать ящики. Один за другим, поочередно доставая содержимое каждого и бросая на пол. Первый, второй, третий, под ногами образовалась целая гора из тряпья. Когда Анна дошла до последних ящиков, ей пришлось присесть на корточки.

Девушка не знала, что ищет, ее действиями словно управлял кто-то другой, а она была сторонним безразличным наблюдателем. Возможно, ей все-таки снился сон, в котором Анне совершенно не хотелось участвовать. Самый нижний ящик поддался легко, как будто внутри ничего не было. Пальцы девушки коснулись скомканного куска ткани. Она вздрогнула, ощутив тяжелый гнилостный запах, крепко сжала тряпку в ладони и медленно выпрямилась. Расправив источающую смрад находку, Анна пошатнулась, но устояла на ногах. Ее тело вновь покрылось холодной испариной, когда она поняла, что держит в своих руках некогда белую хлопчатую рубашку. Точно такую же, как та, в которой спала Мириам в своей кровати, и точно такую же, как та, что была надета на самой Аннабель. Но эта была грязной и рваной, с бурыми пятнами на подоле. Засохшая кровь, догадалась Анна. Вот откуда мерзкий тошнотворный запах. Переборов рвотный позыв, девушка вывернула рубашку на изнанку, приблизила к лицу. В темноте разглядеть что-либо оказалось невозможно, и Анна прошлась дрожащими пальцами по горловине. Теперь она понимала, что именно ищет.

Ночные рубашки шили здесь, на ферме, все одного фасона и цвета, отличающиеся только размером и вышитыми именами тех, кому они предназначались. Нащупав то, что искала, Аннабель окаменела, перестав дышать.

На рубашке грубыми стежками было вышито ее имя.

Анна.

Комната поплыла перед ее глазами, сердце остановилось, разум заволокло алой пеленой, а безмолвная тишина взорвалась безумным демоническим хохотом. Длинные тени повыползали из темных углов и потянули к ней свои скрюченные пальцы…

– Мне так жаль, Эни. Так жаль, – разгоняя тьму и заглушая дьявольский гогот, прошелестел нежный голос.

Все вдруг исчезло, кроме тихого мелодичного шепота и ощущения ласковых рук, обнимающих ее за плечи.

– Я позабочусь о тебе, – обещала Мириам.