Индия и греческий мир

Повинность («литургию») выстроить большой красивый корабль Александр возложил на избранных им из среды своих военачальников и друзей триерархов; таковых было 33. 24 были македонянами – Кратер, Неарх, Аттал, Лаомедон, Андросфен и другие; шестеро – греками (среди них – Эвмен и Мидий); трое прочих – перс Багоя и два сына кипрского царя. Обслуживали новоявленный флот испытанные «морские народы» – финикийцы, киприоты, египтяне, малоазийские и островные греки. Перед отплытием Македонский отдал последние административные распоряжения и в конце ноября, принеся положенные жертвы («отцу» Аммону, «брату» Гераклу), и в том числе водным божествам – Посейдону, Амфитрите, Океану, нереидам и богу реки Гидаспа, отплыл с 8000 воинов. При чтении описывавшего все это Арриана (VI, 3, 4–5) невольно вспоминается сцена отплытия Афанасия Никита из наивнейшего советско-индийского фильма, где индусы провожают его с плясками и по-русски поют «Ай, до свиданья!»: «Тысячи индусов стояли по берегам и с изумлением смотрели на это едущее войско, на боевых коней на кораблях с их разноцветными парусами, и на чудный, всегда одинаковый порядок эскадр; они отвечали радостными кликами на крики гребцов и, распевая свои песни, спускались по берегам реки. Ведь нет народа, любящего песни и пляску более, чем индусы». Прочие войска, отправленные несколько ранее, двигались посуху по обеим берегам реки под командованием Кратера и Гефестиона; последний вел и 200 боевых слонов.

После трехдневного плавания флот соединился с пешими частями, дождался арьергарда под командой Филиппа, который тут же был отправлен к реке Акесену, и спуск продолжился. Экспедиция эта носила смешанный характер – доселе не представлялось случая отметить, что при войске Александра находилось большое количество греческих ученых, алчущих узреть и изучить флору, фауну и диковины таинственной страны; велись многочисленные записи, собирались экспонаты. Вместе с тем царь продолжал покорение окрестных народов, где убеждением, а где и военной силой – сибов, агалассов; до царя уже дошли известия, что племена маллов и оксидраков готовятся к схватке с ним, отправив детей и жен в неприступные города; Диодор (XVII, 98, 1–2) дополняет Арриана: «(Эти племена собрали) больше 80 000 пехоты, 10 000 всадников и 700 колесниц. Племена эти перед прибытием Александра воевали между собой, но когда царь подошел к их земле, они помирились, закрепив мир брачными союзами: каждое племя отдало другому в замужество 10 000 девушек. Они, однако, не сговорились: начался спор о том, кому предводительствовать, и они разошлись по ближайшим городам». Потрясло македонцев место слияния Гидаспа с Акесином, где бушевали страшные водовороты. Хотя путешественники и были предупреждены, и кормчие и гребцы были искусны, не обошлось без потерь: грузовые суда благополучно перенесли «кружение» (недаром такие греческие и финикийские суда-грузовозы порой называют «круглыми» из-за их обводов и соотношения ширины к длине, так что они, скорее, напоминают половинку скорлупы грецкого ореха), а вот у боевых ломались весла, два больших корабля погибли. Диодор свидетельствует, что сам царь чуть не утонул (XVII, 97, 2). Приводя в порядок флот, Македонский послал вперед, на маллов, Неарха, а сам совершил небольшой сухопутный поход против окрестных племен, помешав им примкнуть к маллам, и вернулся к флоту.

Реорганизовав войско, царь взял щитоносцев, конных и пеших лучников, половину «гетерии» и еще кое-какие подразделения, и повел их на маллов. После дня похода он велел всем набрать воды, и ночью преодолел пустыню, под утро приведя конный авангард войска к укрепленному городу врагов. Разумеется, те никак не ожидали появления царя из пустыни, много их было порублено безоружными, оставшиеся в городе блокированы – как пишет Арриан (VI, 6, 3), «Александр поставил вокруг стен всадников; так как пехоты с ним не было, то вместо частокола он использовал конницу». Когда подошла пехота, он поручил блокаду ей, а сам отправил конницу Пердикки на осаду другого города (возможно – Мори), пока же взял штурмом первый – сначала внешние стены, а потом и цитадель, где перебил 2000 врагов. Жители второго города успели обратиться в бегство, так что Пердикка только рубил отставших беглецов.