Индия и греческий мир

Пифон пленил мятежного раджу, привел к Александру, и тот, по свидетельству Арриана (VI, 17, 2), «велел повесить его на его же земле вместе с брахманами, по совету которых Мусикан и поднял восстание». Властитель дельты Инда и страны палов Мерис благоразумно сдался Александру, дал необходимые сведения, и Македонский велел ему пока все приготовить к приему его флота и войска; сам же послал по суше через Арахозию Кратера с ветеранами, должными возвратиться в Македонию (треть пехоты), и слонами; Пифон наводил порядок в полученных под свою власть землях. Потом патальцы вместе с правителем бежали; царь велел Гефестиону строить крепость. Строители были атакованы индийцами, но атаку отбили. Царь послал на «умиротворение» Леонната, а сам начал спуск по правому рукаву реки, попал в бурю. Ветер препятствовал выйти на большую воду, корабли собрались в канале, который с сильным отливом обратился в сушу, что ужаснуло македонян, но с приливом вода вернулась (середина лета 325 г. до н. э.). Македоняне принесли жертвы, обследовали острова в дельте, а затем Александр решил отправить часть флота под командой Неарха в Персидский залив, а часть оставил в Паталах, где Гефестион уже достроил крепость. Неугомонный царь теперь поплыл левым рукавом Инда, все осмотрел и вернулся. Неарх ждал благоприятного времени для отплытия, Александр повел войско к реке Арабии, откуда совершил поход на непокорных оритов, где решил основать город, и на гадросов, через пустынные земли которых он пробирался в Персию (конец августа 325 г. до н. э.). Этот 60‑дневный поход дорого дался его войску, что хорошо известно (из 30 000—40 000 воинов, шедших с царем, уцелела лишь четверть), равно как и рассказ о том, как царю поднесли в шлеме немножко воды из лужи, но он вылил ее на песок, показывая свое равенство со всеми страдальцами.

Уже по завершении этого страшного перехода царь узнал от царя Таксилы, что Абисар умер, племена возмутились, а сатрап Филипп убит своими же наемниками; убийц покарали македоняне, Александр распорядился, чтобы Таксил и Эвдам (начальствовавший над фракийцами) пока присмотрели за осиротевшей сатрапией (отметим, что сатрап туда так и не был назначен, что связано со смертью Александра и завоеваниями Чандрагупты), а в Кашмире возвели на трон сына Абисара. Это были первые признаки того, что «индийское завоевание» непрочно, однако царю не суждено было увидеть крах своей империи – уже в 323 г., в Вавилоне, он действительно встретился с Каланом, если и вправду наше бытие продолжается после того, как наше тело становится удобрением для фикуса.

Настало время подвести некоторые итоги. Итак, Александр не смог захватить всю Индию, даже если и намеревался, – впрочем, историк эллинизма И. Дройзен категорически отвергает мысль о том, что Александр всерьез этого хотел, за что сего корифея периодически критикуют оппоненты. Под греко-македонской властью фактически оказался «исторический» Пенджаб (бывший, разумеется, куда крупнее нынешнего), да и то – ненадолго. Парадоксально выглядит утверждение о том, что поход Александра принес Индии больше блага, нежели вреда, однако при детальном рассмотрении именно так и оказывается. В Индии осознали, что политическая раздробленность позволила завоевателям достичь успеха; это было учтено и исправлено, можно сказать, немедленно – царем Чандрагуптой. Даже античный историк Юстин отмечает, что Индия по смерти Александра «как бы сбросила ярмо рабства со своей шеи и где были убиты поставленные царем наместники» (XV, 4, 12). Но можно взглянуть на дело и с другой стороны, не приписывая индусам подобной сознательности, как это делает ряд авторов – просто тот факт, что Александр подорвал, если не уничтожил вовсе, могущество пенджабских царей, значительнейшим образом способствовал Чандрагупте в завоевании Северо-Западной Индии. Еще, фигурально выражаясь, поход Александра прорвал ту «плотину», что доселе отгораживала Индию от прочего мира: возникли новые и окрепли прежние торговые и культурные связи с Азией и Средиземноморьем, равно как и индийское влияние на эллинский мир, усиливавшееся с течением веков. Можно сказать, позднеантичный мир был очарован Индией, и мы об этом еще поговорим. Индийские боевые слоны сформировали особый род войск, которым охотно пользовались греки, а затем и карфагеняне. Но это немного другая история. Сейчас же, до того как мы перейдем к изложению истории борьбы Чандрагупты с греками и малоизвестной историей греко-индийских царств, обратимся вновь к истории философии, ибо и для этой сугубо мирной науки поход Александра оказался вовсе не бесплодным.

Глава 3 «Философское наследие» индийского похода Александра